Тюрко-мусульманские народы СССР в планах Германии

На этой конференции с докладом «Проблемы народностей Востока» выступил профессор Герхард фон Менде. Докладчик заметил следующую общегерманскую тенденцию: как до войны, так и в ее первые годы в Германии в целом господствовали очень смутные представления о народах Советского Союза, который многим рисовался все-таки страной с единым русским населением или же, в ином случае, страной с глубокими национальными противоречиями. Немцы столкнулись в войне с народами, с которыми они ранее не имели вообще никаких контактов, тем более не знали ничего об их образе жизни, духовных устремлениях, политических целях и желаниях. Докладчик отметил наличие в Германии устойчивых стереотипов, приведя пример с представлениями о татарах и дагестанцах. Мало кто знает о традициях, правовых нормах, хозяйстве и культурном развитии дагестанцев, зато всем известно, что они носят шапки и бурки из овчины, а на боку у каждого мужчины висит кинжал. Татар же поголовно смешивают с монголами, под именем татар известны и народы, которые сами себя никогда так не именовали и которые во многом один от другого отличаются.

По крайней мере с 1942 года в Германии наметился серьезный интерес к восточным, тюркским народам СССР, который во многом оказался вынужденным, зависимым. Он напрямую оказался связан и с конкретной ситуацией на Восточном фронте, и со все увеличивающимся количеством военнопленных, и с взаимоотношениями Германии с Турцией и исламским миром.

В начале войны, 25 июня 1941 года, газета Völkischer Beobachter, официальный орган нацистской партии НСДАП, дала «пояснение»: «Большевизм – это не что иное, как современная форма той силы, которая была приведена в движение Аттилой и Чингисханом». Вся национал-социалистская пропаганда, в том числе и сам Гитлер, широко использовали термин «азиатская опасность». В будущем завоевании России они видели создание своего рода стены, которая якобы должна была оградить цивилизованный мир от «надвигающейся угрозы». Азия для них являлась таинственным и темным «людским резервуаром», из которого время от времени исходят мощные волны, способные поглотить Европу.

В первые месяцы войны против Советского Союза, когда в руках наступающей гитлеровской армии оказались сотни тысяч советских военнопленных, а среди них немало представителей восточных народов, большинство немецких солдат восприняли их именно как типичных представителей «недочеловеков». В многочисленных газетах публиковались фотографии военнопленных, в комментариях к которым особо отмечалось, как они выглядят. Обязательно употреблялись при этом такие выражения, как «дегенеративные ориенталы», «дикие азиатские, монгольские лица» и пр. Очень часто именно с ними расправлялись в первую очередь. И не только военнопленные евреи, но и мусульмане-татары, представители среднеазиатских и кавказских народов, подвергнутые обряду обрезания (даже об этом обряде рядовые немцы не имели представления, связывая его только с евреями), расстреливались в первые недели войны сотнями и тысячами. Такие военнопленные цинично именовались «азиатами» и после «сортировки» целенаправленно и хладнокровно уничтожались.

Однако затем Гитлер в речи от 26 апреля 1942 года перечислил восточные народы, принимающие участие в борьбе с мировым врагом – большевизмом, и на первое место поставил татар (не совсем ясно, правда, что за «татар» имел в виду фюрер). В августе 1942 года министерство пропаганды Геббельса дало указание прессе не включаться в полемику против татар и туркестанцев, а в марте 1943 года пресс-службой министерства было замечено: «Если мы захотим высказать недружественные мысли в отношении татар, которые нам, немцам, ничего плохого никогда не сделали и ни в царской России, ни в Советском Союзе не создали и не предприняли ничего против Европы, то мы становимся запоздалыми жертвами старой царской агитации... Для того чтобы найти козла отпущения за все те прегрешения и ущерб, имевшиеся уже в старой России, все мусульманские народы именовались нами “ужасными татарами”, чьим средневековым господством и объяснялись все современные противоречия».

Соответствующие указания были сделаны и действующей армии – вермахту, особенно в связи с созданием восточных легионов: легионеры, туркестанцы и татары, были названы «товарищами и помощниками, к национальным особенностям которых следует относиться с пониманием и тактом».

Изменение официальных представлений о татарах и вообще о восточных народах, с одной стороны, абсолютное отсутствие при этом объективной информации о них – с другой подтверждают то, что в декабре 1942 года Гитлер уже позволял себе «шуточки» в их отношении. Он заявил Мартину Борману: «Я намереваюсь стать религиозным деятелем. Скоро я буду высшим главой татар. Арабы и марроканцы уже называют мое имя в своих молитвах. А у татар я стану ханом. Только одно я не могу себе позволить: есть вместе с ними баранину. Я вегетарианец». Кстати говоря, в том же декабре 1942 года он выразил свое «доверие» тюркским народам, допустив при этом вольное смешивание этнических и религиозных понятий: «Настоящие тюркские народы являются мусульманами... Единственно, кому я могу доверять, – это чистым мусульманам, настоящим тюркским народам». Хотя он тут же оговорился: «Насколько они ценны в военном отношении – этой другой вопрос, этого я оценивать не могу», подчеркивая, видимо, свое «доверие» лишь в отношении политическом.

Какая же судьба была уготована восточным народам СССР в случае победы Германии в войне? Ясное изложение целей войны Гитлером было сделано на совещании с Кейтелем, Герингом, Розенбергом и Ламмерсом 16 июля 1941 года: «Вопрос о создании военной власти к западу от Урала не должен ставиться никогда, даже если мы сто лет должны воевать за это. Все преемники фюрера должны знать: безопасность рейха будет гарантирована только тогда, когда к западу от Урала не будет существовать никакой иной военной силы, охрану этой территории от всех возможных опасностей берет на себя Германия».

20,83 KbСам Розенберг выступил с речью перед высшими нацистскими руководителями накануне нападения на СССР – 20 июня 1941 года. Были названы предполагаемые «рейхскомиссариаты» – Украина, Остланд (Восток, то есть Прибалтика и Белоруссия), Москва и Кавказ. «Рейхскомиссариаты» опять-таки виделись лишь как административные единицы. Большая часть европейской территории СССР должна была по планам нацистов войти в состав рейхскомиссариата Москва с подразделением на следующие генерал-комиссариаты – Москва, Ленинград, Тула, Казань, Горький, Уфа, Пермь, Вятка. Как видим, никаких национальных, суверенных образований в виду не имелось. Речь шла только о политико-административных единицах.

И на заключительном этапе войны официальная позиция по данному вопросу принципиальных изменений не претерпела: 22 сентября 1944 года шеф рейхсканцелярии Ламмерс сообщал министру Розенбергу о том, что фюрер не имеет никаких возражений по поводу политического руководства восточными народами в духе директив, разработанных Восточным министерством, но «не желает при этом, чтобы представителям восточных народов давались какие-либо обещания относительно их политического будущего».

Показательно, что во время проведения курултая народов Идель-Урала в марте 1944 года в Грайфсвальде, когда большинство депутатов-националов рассуждали о будущем «свободном государстве» Идель-Урал, ни один из германских «высоких гостей» эти мысли не поддержал, ограничиваясь, как правило, туманными изречениями о «совместной борьбе Германии и тюркских народов против большевизма». И это было характерно для всей фразеологии тогдашнего германского военного и политического аппарата.

Как видно из рассмотренного, нет никаких указаний, даже намеков на то, что в случае военной победы над СССР гитлеровцы предусматривали создание тюркского государства в той или иной форме. Фактически никто из реальных лидеров Германии в начале и в ходе войны никакого буферного государства восточных тюрков не предусматривал. По крайней мере по имеющимся документам того времени такой вывод сделать нельзя. Действительно, нацисты пытались использовать национальные антисоветские силы из представителей разных народов в своих военно-политических целях. Но, как было показано выше, как бы там ни считали и ни надеялись некоторые представители этих народов, конкретных обещаний о будущей самостоятельной государственности в годы войны им так и не было дано.

Искандер ГИЛЯЗОВ