Татарский народ как нация (к Всероссийской переписи-2010)

Проще говоря, ответить на вопрос: являются ли татары сформировавшейся нацией или представляют из себя рыхлый союз различных близких друг к другу этно-лингвистических групп, таких как волго-уральских, сибирских и астраханских татар? Хотя представленный вариант дробления еще не единственный. Дробиться можно и дальше: мишаре, тептяри, касимовские, казанские татары, а про кряшен и вспоминать в этом контексте не хочется. Подключив воображение некоторые наши соотечественники на прошлой переписи записывались булгарами, гуннами… а тут уже и до хоббитов с гоблинами не далеко.

С точки зрения, этнографической науки как волго-уральские татары со всеми составными группами, так и астраханские и сибирские татары представляют собой единый народ. Однако перепись это игра с идентичностью, то есть с самосознанием (хотя найдутся и те, кто оспорит знак равенства между этими двумя терминами, но сейчас не об этом). В переписи человек сам вправе указывать, какой он национальности, независимо от научной номинации.

По результатам последней переписи, которая состоялась в 2002 году, татар в России оказалось 5 554 600 тыс. человек, или 3,83 %. Однако, по мнению многих исследователей, реальная цифра количества татар в РФ должна быть выше. Тем не менее, перепись 2002 года показала, что татары, второй по численности после русских народ в стране, по-прежнему являются единым национально-культурным образованием, несмотря на свое дисперсное (разбросанное по территории страны) расселение.

Однако каждая перепись заставляет нас в очередной раз задуматься о том, что представляет собой татарский народ на данном этапе: это сформировавшаяся нация или же аморфное этно-лингвистическое образование?

В этой статье я предлагаю осмыслить развитие татарского народа в контексте всей истории национального строительства в России с конца XIX века до наших дней. Именно таким образом, на мой взгляд, есть возможность адекватно оценить положение вещей в национальной истории российских народов в общем и татар в частности.

Для более полного понимания термина «нация», «национальное строительство» я в своих рассуждениях буду опираться на наиболее известных европейских и американских историков, социологов и этнографов, которых современная гуманитарная наука относит к разряду классиков.

Исторические предпосылки формирования на территории России современных наций

Именно обратившись к классическим работам по формированию наций в различных частях света (от Европы до Юго-Восточной Азии), можно понять те необходимые исторические предпосылки для формирования национальных групп нового типа, которые стали складываться в мире примерно с 17 века.

Английский историк Бенедикт Андерсон в своей знаменитой работе «Воображаемое сообщество» писал о том, что национальные государства в Европе появились после кризиса таких культурных систем как религиозное общество и династическое государство . Связано было это с кризисом «священных языков» религий (латынь, арабский и т.д.) и представлений, что власть монарха «от божества». Бенедикт Андерсон объяснял упадок «божественной» легитимности власти в династических государствах революционным движением, которое появилась в Европе в XVII веке и казни короля Англии Карла Стюарта в 1649 году . Можно добавить, что другим подобным ярким примером является казнь французского монарха Людовика XVII, которого обезглавили на гильотине во время Французской революции в 1793 году. XVII-XVIII века – время английской и французской революций – считается отправной точкой формирования национальных движений в Европе. Проводя параллели с этими странами отметим, что похожие события уже происходили в России во время революции 1917 года, когда был убит император Николай II и его семья.

Следующий важный момент с точки зрения Андерсона это наступление эры печатного капитализма, которые ознаменовали создание письменных национальных языков. Россия также пережила данный этап еще в XIX – начале XX веков, это касается многих народов: русских, украинцев, татар и др. У казанских (поволжских) татар в частности выразилось в издании религиозной и светской литературы, прессы, которая официально была разрешена с 1905 года и т.д.

Кроме того, именно в дореволюционное время можно говорить о формировании татарского литературного языка, основу которого составил арский диалект на котором писал Габдулла Тукай.

Известный теоретик Эрик Хобсбаум пишет о том, что национальное строительство это целенаправленное социальное конструирование, он вводит, в частности, такое понятие как «изобретенная традиция» как совокупность общественных практик ритуального или символического характера. Такого рода изобретенных традиций в истории национальных движений на территории Российской империи предостаточно и многие из них были заимствованы при строительстве новых советских наций. Например, именно в XIX веке формируется представление о национальной одежде казанских татар: женский головной убор калфак и мужской каляпуш фактически, становятся символами нового татарского просвещения – джадидизма.

Другой классик теории национального строительства Эрнест Геллнер, отмечал, что одним из условий формирующих предпосылки появления национализма стал переход от аграрного общества к индустриальному. Данная точка зрения критикуется английским историком Энтони Смитом (См. Мария Ноженко, «Национальные государства в Европе»), который указывал на то, что в ряде случаев национализм предшествовал, а не был следствием индустриализации . Как бы то ни было признаки, как того, так и другого мы можем наблюдать в дореволюционной России, в зависимости от того, о каком регионе империи идет речь. Поскольку не случайно, что пришедшие к власти большевики, не надеясь получить поддержку пролетарской революции в национальных окраинах империи (Средней Азии, Северной Кавказе, Поволжье и Предуралье), решили подыграть национальному движению, которое к тому моменту набрало там серьезную силу. При этом появившийся пролетариат, как следствие индустриализации страны, никак нельзя назвать предшественником формирования какой-либо нации в России.

Другим важным фактором в формировании наций, по мнению, Эрнеста Геллнера, является формирование так называемой «высокой культуры» . У многих российских культурно-лингвистических групп формирование «высокой культуры» началось еще до 1917 года, а в советские годы получила полную свою реализацию. В итоге именно в период советской власти, по большому счету, окончательно сформировалось большинство наций существовавших в СССР.

Под «высокой культурой» в данном случае понимается культура созданная специально обученными профессионалами, национальной элитой: художниками, писателями, драматургами, учеными, которую, воспринимают все члены сообщества. Собственно говоря, под высокой культурой имеется ввиду письменная культура, как некоторое противопоставление устной народной культуре.

Можно привести множество примеров из истории Российской империи и СССР, которые стали бы иллюстрацией формирования наций на территории современной России в течении XIX и XX вв. Смысл этих иллюстраций в том, чтобы продемонстрировать тезис, что Россия уже достаточно давно пережила период нациестроительства, когда было сформировано большинство национальностей. Даже концепт «советского народа», появившийся немного позже – в 30-е гг. XX столетия – не смог вытеснить прочно утвердившиеся представления о новых национальностях. Он скорее позиционировался как наднациональная настройка, вот, например отрывок из газеты «Известия» за 1936 год, в которой провозглашалось, что в СССР создается «единый народ… с новым содержанием, который «при росте национальных культур, вырастают теснейшие узы нерушимой дружбы наций» . Примечательно, что уже в 1936 категория нация приписана не «советскому народу», а уже существующим национальностям.

Второй вопрос, на который следует ответить, это насколько вообще может быть удачной политика конструирования наций исключительно сверху? Как было показано выше, влияние на формирования наций имеют определенные исторические обстоятельства, то есть складывание определенных условий благоприятствующих формированию национальных образований. При отсутствии необходимых условий, насколько реально образование нации только на основе конструктивисткой деятельности элит? Существует точка зрения, что нации сформировались позже государств, именно такую точку зрения отстаивает американский историк Чарльз Тилли. В частности он формулирует принцип национального самоопределения: 1 – государство должно обладать культурно гомогенным населением; 2 – его представители должны быть лояльны к государству, в том числе и разделять мифы об историческом прошлом; 3 – все государства в мире должны быть национальными . Нам представляются данные принципы крайне идеало-типическими, поскольку сложно себе представить государство с гомогенным населением граждан-патриотов, лояльным к государству в котором они живут.

По нашему мнению, во многом справедливой является утверждение Марии Ноженко, которая она высказала в упомянутой выше книге, что ни один автор из признанных классиков теории национализма не смог ответить на вопрос: действительно ли подавляющее большинство жителей той или иной страны идентифицируют себя в качестве членов политического сообщества ? По мнению Ноженко, одним из непременных условий достижения единства является создание политических институтов и унификации правил и документов . Вторым условием является не просто информационный обмен, а создание общего информационного пространства . Выполнение данных условий, действительно, может быть претензией на то, что подавляющее большинство населения государства идентифицируют себя как единое политическое сообщество. Однако, по моему мнению, это, как было показано выше, очень контекстуально и зависит от времени, географической локализации и т.д.

Таким образом, Россия уже пережила период нациестроительства, в наиболее благоприятное для этого время, когда было сформировано большинство существующих на постсоветском (пост-имперском) пространстве наций. Как уже было отмечено выше даже более или менее успешная попытка строительства «советского народа» (особенно отметим, что в то время использовали слово «народ», термин «нация» был уже монополизирован иной коннотацией), не смогла окончательно сломать сформированные ранее национальные дефиниции. Именно по этой причине вызывает сомнения сама идея выстроить в современных условиях новое политическое сообщество, которое бы содержательно соответствовала термину «нация». И в первую очередь принималась бы населением страны.

Имеет ли Россия на современном этапе единое политическое сообщество?

Продемонстрировав, что наиболее благоприятные условия для формирования наций в России были в дореволюционное время, хотелось бы обратиться к современному положению вещей.

Мы можем наблюдать, что за последние годы в стране предприняты серьезные попытки конструирования российской национальной идентичности. В частности мы можем это видеть – используя хобсбаумовскую концепцию «изобретения традиций» – в формировании новых символов:

1. появление в 2000 году нового российского гимна, который был написан на музыку старого советского гимна;

2. объявление Дня освобождение Москвы от поляков в 1612 году, официальным национальным праздником;

3. возвращение красного советского знамени, который стал теперь официальным флагом российской армии.

Здесь также можно назвать отмену графы национальность в российском паспорте, как одну из попыток нивелировать национальные различия внутри страны. Как отметил один из главных сторонников отмены графы национальность, директор Института этнологии и антропологии РАН и бывший министр по делам национальностей РФ Валерий Тишков: «графы «национальность» в российском паспорте быть не должно, иначе Россия будет еще полвека заниматься своим государствостроительством, причем с неясным исходом» . Однако необходимо отметить, что руководители национальных республик в составе РФ добились права на так называемый «национальной вкладыш» в общероссийском паспорте, который подразумевает, что жители этих регионов имеют право получать паспорт гражданина РФ вместе с вкладышем, где дублируются основные сведения и названия документа на национальном языке. Кроме того, во вкладыше присутствует официальный герб и название республики. То есть мы можем констатировать, что внедрение единого унифицированного документа для граждан всей страны, так же не оказалось успешной.

Кроме того, в одной из своих статей Валерии Тишков писал, что «именно эта паспортная запись, а не внешность или звучание фамилии, служила основным признаком селекции граждан для осуществления наиболее преступных нарушений их прав, прежде всего, со стороны самого государства» . Здесь хотелось бы обратить внимание на другой, возможно, более важный момент: насколько граждане России, готовы к принятию того факта, что все люди с российским паспортом представляют собой единую нацию, гомогенную группу? В ответ на слова Валерия Тишкова, хотелось бы заметить, что если раньше «пятый пункт» мог быть потенциально источником негативного отношения, то теперь как раз «внешность и звучания фамилии» становятся потенциальным источником национальной неприязни. Здесь в качестве примера можно привести слова руководителя отдела пресс-службы правительства Республики Тыва Саяны Монгуш, которая в ноябре 2007 года была избита в петербургском метрополитене группой скинхедов. Отвечая на вопрос журналиста одной петербургской газеты о «фашистско-терпимой» политике руководителей Санкт-Петербурга она сказала: «это политика не сегодняшнего дня – приезжаю в Петербург часто, начиная с 2000 года и наблюдаю здесь подобные явления… ведь уже тогда нерусских называли «черными», причем даже в Университете, в совершенно академической среде… Теперь бытовой национализм, который 7 лет назад был лишь «душком», мы видим уже в развитии...» . На мой взгляд, подмеченный тывинской журналистской источник национальной дистанцированности, в современной России давно лежит не в плоскости формально юридической – графа в паспорте – а на уровне субъективного восприятия «своего» сообщества.

Известный российский этнополитолог А. Осипов, пишет, что в России возникло явление, которое можно назвать «внутренним зарубежьем» и «внутренними иностранцами» .

Далее хотелось бы обратиться к еще одному важному на наш взгляд барьеру, который мешает образованию на данном этапе ощущению, что население страны представляет из себя единую сообщество - это институт прописки и регистрации. Существование такого института мешает формированию представления о «своей» стране, веры в «общее» пространство. Это понимает и Валерий Тишков, который пишет о необходимости «демонтировать разрешительную систему регистрации граждан… по месту своего жительства» . Интересна в данном контексте цитата, которую привела Мария Ноженко из взятого ею в 2000 году интервью в Казани: «…после того как ввели регистрацию… теперь мне даже дико смотреть на этих милиционеров в веснушках, которые останавливают меня и говорят: «А, Казань, так это ж не в России». Это нонсенс: человек приезжает в столицу собственной родины и после короткого промежутка времени оказывается в ауте до выяснения обстоятельств, при этом подвергаясь всяческим унижениям».

Также стоит отметить еще два важных момента характеризующих существование нации: 1) готовность граждан страны служить в армии и погибнуть, служа своей стране; 2) позитивный образ столицы.

Как мне кажется в современной России нет ни того не другого. Помимо того, что престижность службы в армии сейчас в России крайне низка, те военные компании, которые вела Россия/СССР в последние 25 лет (Афганистан, Чечня) дискредитировали само представление «отдать жизнь Родине». В обществе появилось сомнение в необходимости подобных жертв и неверие в необходимости военных компаний. Уже 15 лет ведутся серьезные дискуссии о переходе к «профессиональной армии», т.е. об отмене обязательной службе в армии. Такого рода изменения сейчас происходят во многих странах, особенно в Европе и Америке, где как раз и происходит кризис понятия «национальное государство».

Вторым важным моментом является отсутствие, безусловно, позитивного восприятия центра-столицы. Москва в обыденном сознании перестала восприниматься как лицо государства, как ее часть. Появление не только национального, но и регионального сепаратизма (вспомним Уральскую республику и идею отделения Санкт-Петербурга) еще в начале 90-х гг. стали первым признаком отказа от безусловного лидерства Москвы, попытки формировать свои независимые центры.

Резюмируя выше освещенные вопросы, отмечу, что, по моему мнению, проблемы строительства российской нации, связаны с тем, что исторические условия, благоприятствовавшие нациестроительству на территории современной России были во второй половине XIX первой половине XX веков. Именно тогда сформировалось большинство российских/советских наций. В том числе и татарской. С 1930-х гг. была совершенна попытка строительства «советского народа», однако национальные движения, приведшие к распаду СССР показали, что формирование советского народа оказалось неудачным.

Предстоящая Всероссийская перепись населения в очередной раз продемонстрирует то, каким образом татары как народ сохранили, свое национальное самосознание. На фоне глобализации и отсутствия в стране национальной идеи, татарский народ, на мой взгляд, имеет все основания считать себя сформировавшейся сильной нацией способной развиваться и быть примером уважения к своей культуре, своему прошлому и настоящему.

Данис ГАРАЕВ