Судьба мечети Кул Шариф

Архитекторы, которые ее строили, пытались найти новый современный татарский стиль в мечетях. И в Кул Шарифе мы это видим. Она не похожа ни на арабские мечети, ни на турецкие, ни на среднеазиатские. Даже на дореволюционные татарские мечети она совсем не похожа. Это новый стиль, новое слово в мусульманской архитектуре. Светлый, легкий, воздушный. Несмотря на свою массивность мечеть направленна куда-то вверх. И надо сказать, что начинание по формированию нового стиля не осталось без продолжения. В Казани стали появляться новые мечети построенные этими же архитекторами. Например, новая мечеть Ярдэм на пересечении улиц Серова и Кулахметова. Она также светлая и, несмотря на свои размеры, легкая и воздушная.

Конечно же, открытие мечети Кул Шариф в 2005 году стала событием для татарского народа. Она стала любима народом, в нее стремились попасть: на намаз, на никах, да просто посмотреть на нее, сфотографироваться рядом или внутри мечети. Когда в 1996 году первый Президент Татарстана подписывал Указ о строительстве Кул Шарифа, он подписывал Указ о строительстве именно мечети. С того момента многие наши соотечественники от бабушек до крупных предпринимателей стали нести деньги на возведение долгожданной всеми татарами мечети. 40 тысяч татар со всего мира отправляли свои деньги, чтобы в центре Казани была построена именно мечеть. От пенсионерки, которая несла свои 100 рублей до промышленника пожертвовавшего миллионы – все они ждали строительства «дома Аллаха». Не культурного центра и не просто красивого здания, а именно мечети.

Кул Шариф стал символом, новым символом, татарского ислама, и поэтому все что с ним происходит – это отражение судьбы татарского народа, отражение судьбы ислама в жизни нашей нации. В этой связи очень печально, что все чаще приходится слышать, что Кул Шариф это просто музей и что там исчезло одухотворенность мечети. Вместо этого снующие туда-сюда тысячи туристов с порой оголтелыми экскурсоводами. Несмотря на строгий дресс-код на входе и раздачу платков, некоторые гости мечети, войдя в нее, сразу снимают платки, а прочие туристы и вовсе порой заявляются в мечеть в подвыпившим состоянии. Разве можно представить подобное поведение в любой другой мечети мира? Да и ни в одной казанской мечети такое поведение не допустят.

Однако не наличие большого количества туристов является проблемой. При корректном их поведении и соблюдении дресс-кода их присутствие это скорее плюс, поскольку, таким образом, больше людей приобщаются к татарской мусульманской культуре, узнают больше о Казани, об исламе. Печалит же то, что создается впечатление, что татары стали меньше ходить в главную мечеть Татарстана. Даже во время жомга-намаза зал заполняется на две трети, а в прежние годы откровенно не хватала мест для молящихся. По свидетельствам очевидцев, во время Рамазана на таравих намаз количество людей очень сильно упало. Если ситуация не будет меняться, то мечеть Кул Шариф и вправду будет больше напоминать музей, а не мечеть. И это несмотря на то, что все остальные 50 мечетей Казани на жомга-намаз заполнены до отказа, да и на таравих собирается большое количество постящихся.

Татары-мусульмане не должны допустить того, чтобы главная мечеть Татарстана пустовала и была забыта своей уммой. Эта историческая для нашего народа мечеть, эпохальность ее строительства, наверное, смогут оценить только наши потомки. Поэтому крайне важно, чтобы сейчас татар не забывали о ней, ходили сами, звали с собой друзей. Руководство города, Республики, Духовного управления мусульман РТ и музея-заповедника, создают все условия, чтобы люди посещали мечеть. На таравих-намаз организованы автобусы, которые разводят постящихся по домам, на время жомга-намаза мечеть закрыта для туристов, а музей при мечети предоставляет возможность каждый раз наблюдать интересные выставки. Теперь важно, чтобы татары осознали важность посещения мечети Кул Шариф, ведь ее судьба зависит от татар-мусульман.

Искандер Хакимов