WordYou: Колыбель арабской революции снова штормит

Волнения продолжались три дня. Сразу же на улицы вышли тысячи манифестантов, требующие отправить в отставку нынешнее правительство, найти и наказать убийц. Народный фронт, руководителем которого был Белаид, приостановил свое участие в работе тунисского парламента. Зазвучали призывы к всеобщей забастовке. Протестующие атаковали офисы исламистской партии «Ан-Нахда» в городах Гафса, Сиди-Бузид, Эль-Каф. Начались столкновения демонстрантов с полицией. На этом фоне массово проявились обычные мародеры, бандиты и просто хулиганы. Ситуация резко дестабилизировалась. Полиция начала использовать силу, в том числе, применяя слезоточивый газ.

Убийство Белаида стало на самом деле только триггером социального взрыва. Недовольство в стране уже достигло критического уровня. Ведь ни одна существенная проблема в Тунисе за два постреволюционных года так и не решена. Более того, они обострились, экономику качает все сильнее, приток инвестиций существенно сократился, как и поток туристов.

Уже 7 февраля Хамади Джебейли – премьер-министр коалиционного правительства страны и генеральный секретарь основной политической партии Туниса «Ан-Нахда» (Возрождение), пообещал распустить правительство, которым все недовольны и сформировать новое, «технократическое». Оно должно управлять страной вплоть до парламентских выборов, которые пройдут в нынешнем году.

Когда в товарищах согласья нет

Заявление премьера резко обострило ситуацию внутри самой «Ан-Нахда» – партии умеренных фундаменталистов, близкой по своей идеологии к «Братьям-мусульманам». Вначале руководство партии резко выступило против предложения Джебейли о создании «технического правительства». Аргументация была достаточно здравой: если нынешнее правительство, где основные посты занимают представители «Ан-Нахда», уходит в отставку, политически это означает, что оно само берет на себя ответственность за убийство Белаида. И это в условиях, когда следствие по убийству Белаида еще не закончено.

Тогда не трудно спрогнозировать, что на парламентских выборах «Ан-Нахда» может проиграть, потеряв роль ключевой политической партии.

В течение последних шести-восьми месяцев внутри «Ан-Нахды» сформировались два течения, которые нынешние политические события существенно кристаллизировали.

С одной стороны, оформилась фракция, которая убеждена, что выйти из общенационального тунисского кризиса можно только на путях прямого использования исламских норм, методов и технологий. То есть, это сторонники мягкого, но последовательного использования всеобъемлющего принципа «Ислам – хува ль халь» – «Ислам – это решение». Эта часть руководства «Ан-Нахды» считает, что глубокая исламизация тунисского общества, который в течение десятилетий был наиболее светским государством в арабском мире, не прекращается, а, наоборот, ускоряется. И этим, в частности, объясняется рост салафитских настроений в стране.

С другой стороны, значительная часть руководства «Ан-Нахды» по-прежнему считает, что преодоление последствий прежнего режима возможно только на путях общенациональной консолидации. И, если уж говорить о потенциальных коалициях, то лучше с большим количеством тех светских и либеральных партий, которые принимали участие в революции, чем с салафитскими организациями, за которыми стоит Саудовская Аравия. Кстати, именно в Саудии сейчас живет свергнутый президент Туниса Бин Али.

Что касается Рашида Ганнуши, лидера «Ан-Нахды», то он пытается маневрировать между этими двумя фракциями. Во вторник, 12 февраля, он заявил, что надеется, что Хамади Джебейли сформирует новое правительство, которое будет включать как технократов, так и политические фигуры, уже на этой неделе. По его мнению, крайне важно, чтобы умеренные исламские силы и авторитетные секуляристские партии несли совместную ответственность за будущее страны. Более того, «Ан-Нахда» готова пойти на уступки и компромисс по поводу ключевых министерств в будущем правительстве, таких как министерства обороны, иностранных дел, юстиции и т.д.

Принципы или политическая целесообразность?

В общем, и в Тунисе (как и в Египте) мы наблюдаем в настоящее время внутри главной революционной силы вызревание классической революционной дилеммы: «Принципы или политическая целесообразность?». Другими словами, что важнее в практической политике – стратегия или тактика.

Состав нового правительства в любом случае должен быть одобрен парламентом, Национальной учредительной Ассамблеей, которая состоит из 217 депутатов. «Ан-Нахда» имеет там 89 мест. В парламенте и в правительстве она выступает в союзе с двумя левоцентристскими партиями. Одну из них, Конгресс за Республику, возглавляет Президент страны Монсеф Марзуки. Генеральный секретарь второй партии – «Иттикатоль» - Мустафа Бин Джафар является председателем тунисского парламента.

Шукри Белаид был личным другом Марзуки, они вместе прошли тюрьмы, пытки при прежнем режиме. Но Марзуки сразу заявил, что «Ан-Нахда» к убийству не причастна.

Почему это политическое убийство стало таким резонансным, и не только в политических сегментах, но и во всем Тунисе? Дело не только в продолжающемся системном кризисе страны. Другая важная причина заключается в том, что тунисское общество очень толерантно, и этим отличается от большинства арабских социумов. Убийство Белаида – лишь второе политическое убийство в истории независимого Туниса. И это преступление может стать своего рода критическим водоразделом. По какому пути дальше пойдет страна: по пути радикализации, усиления экстремизма, нетерпимости к другим взглядам или же сохранит свою специфическую политическую культуру уважения оппонентов и их взглядов?

На кого падает подозрение?

Главными подозреваемыми являются сегодня салафитские организации в Тунисе, которые наиболее активны, они наращивают свою численность и влияние в стране. Они уже ведут войну с суфийскими тарикатами, разрушая суфийские святыни – марабуты, могилы святых шейхов. Всего в стране уже пострадали от рук салафитов 38 мавзолеев и святых мест.

С другой стороны, и многие светские оппоненты в Тунисе начинают все более и более экстремистски высказываться в отношении Ислама. Взять того же Белаида. «Об умерших – либо хорошее, либо ничего», но тем не менее…

Шукри Белаид позиционировал себя как левый политик, атеист, социалист, марксист. Он был хорошим оратором, искренним человеком и не скрывал своих взглядов. И достаточно часто, может быть, в пылу политической борьбы, его «заносило». Многие его высказывания по поводу ценностей Ислама, истории Ислама, мусульманской политической культуры в большинстве стран Исламского мира были бы признаны экстремистскими и провокационными. Не только в Саудовской Аравии и Катаре, но и в Пакистане, Иране и Египте его вполне могли арестовать и посадить в тюрьму за «оскорбление религии». Не случайно, кстати, Белаиду часто угрожали, особенно после его публичных выступлений.

Но, в любом случае, убийство Шукри Белаида не может быть оправдано.

В тунисском обществе происходит опасный процесс поляризации, идет накопление экстремистского потенциала. Моя личная точка зрения заключается в том, что сегодня Тунис гораздо ближе к гражданской войне, чем, например, Египет. Однако, только Аллах (с.т.) всезнающ!

Шамиль Султанов, руководитель Центра стратегических исследований «Россия – Исламский мир», wordyou.ru