Трудовые мигранты

Массовая миграция конфликтогенна по своей основе, поскольку несет в себе ряд противоречий, в том числе связанных с изменением культурного ландшафта принимающей стороны. В этом плане негативное влияние миграции в Москве было связано с фактором «время – количество».

Например, за период с 1989 по 2002 годы численность армян в Москве выросла в 2,4 раза, грузин - в 2,5 раза, азербайджанцев - в 4,6 раза, а таджиков в 13 раз. Когда люди переезжают такими большими массами в короткие отрезки времени, безболезненного «растворения» не получается и намечаются тенденции к образованию неких анклавов. Понятно, что если бы они перебирались в Москву постепенно, то легко входили бы в московскую среду, не привлекая излишнего внимания. Но разве эту проблему не породило само государство? В Россию едут те, кого не принимают в Европе. Они едут, потому что только Россия столь либеральна в миграционном законодательстве, что, кстати, признают даже правозащитники и эксперты Международной организации по миграции и Международной организации труда.

Жажда дешевой и бесправной рабочей силы местных дельцов, получение каких-то выгод по принципу «здесь и сейчас» не дает видеть те сложности, которые могут возникнуть в будущем и ударить по их же бизнесу.

Чем же так не нравятся мигранты? В Москве, в той или иной степени, всегда существовало негативное отношение к приезжим. Но эта проблема не была тиражируемой. За словом «лимитчик» тянется шлейф тогдашних опасений за сохранность московской культурной среды и прочего негатива. Хотя тогда это были не какие-то чуждые «лица кавказской национальности» или «азиаты», а большей частью рязанские, смоленские т.п. Не исключено, что многие бывшие «лимитчики» сегодня подвержены ксенофобии, активные борцы с засильем «чужих».

Против современных мигрантов выдвигается одно и то же обвинение – «у них слишком высокая степень групповой солидарности, они всегда поддерживают друг друга, поэтому их надо опасаться». В свою очередь, предубеждение большинства создает у членов такой группы острое ощущение своей исключительности, своего отличия от остальных людей. И это, естественно, сближает их, заставляет держаться друг за друга. А если существует идеологический фактор консолидации, к примеру, принадлежность к Исламу, то солидарность будет усиливаться. И ни с какими специфическими, психическими или расовыми особенностями это не связано.

Есть еще одно обстоятельство – состав мигрантов. В основном это выходцы из сельских районов, приехавшие в Москву с единственной целью - прокормить семью, оставшуюся на родине. Соответственно, они и ведут себя как временщики.

Если отбросить в сторону различные политические спекуляции о конфликте цивилизаций, то в Москве наиболее выпуклой является проблема несоответствия стилей жизни: принятого в московском, по сути, европейском индустриальном мегаполисе и традиционного общества, в котором воспитывалось большинство новых мигрантов. В своей основе межэтнический конфликт в Москве - это бытовой конфликт, основанный на разном истолковании сторонами, принадлежащими к разным культурам, того, что в данной региональной среде допустимо, а что - нет. Это не столкновение философско-религиозных доктрин осмысления жизни, о которых ни большинство самих мигрантов, ни их противников, толком не знают. Это столкновение банальных противоречий по оси «город – деревня». Никто из рядовых москвичей не скажет, что в мигрантах раздражает их высокое понимание «таухида» («единобожия») или «ихляса» («искренности в поклонении»).

Нельзя не отметить еще один момент – контакт у местного населения, как им представляется, с носителями исламской ментальности в основном происходит на рынках, при взаимодействии с частными извозчиками – владельцами жигулей шестой модели и т.п. Но наиболее яркий пример – принесение в жертву баранов на Курбан-байрам в московских дворах или «лезгинка» с криками «Аллаху Акбар!» в центре Москвы. И как не крути, в сознании московских обывателей и бомбилы, и рыночные торговцы, и танцоры с Манежной площади, и персонажи криминальных хроник - представители Ислама. Вместе с тем пророк Мухаммад (мир ему и благословение Аллаха) назидал свою умму: «Вы должны уподобиться родинке на лице человечества». Подразумевая, что мусульманин – украшение человечества.

Нельзя сбрасывать со счетов и целенаправленную работу со стороны местных националистов, которые всеми силами развивают у русских комплекс потерпевших, униженных, которым надо восстать. Кстати, по словам одного московского чиновника последние исследования московского правительства выявили парадокс – русские в отдельных районах города, находясь фактически в состоянии большинства, ощущают себя как «меньшинство во враждебном окружении».

Весьма уместно будет привести сравнение с Объединенными Арабскими Эмиратами. Там местного населения 11%, остальные - временные трудовые мигранты. Но ксенофобия на нуле. Естественный вопрос – что есть у них того, чего нет у нас? У них есть целенаправленная забота государства о коренном населении и ответная благодарность населения своему государству, ощущение себя хозяевами. Требования к отбору мигрантов в ОАЭ весьма и весьма высокие. Получить гражданство практически невоз-можно.

Необходима грамотная миграционная политика государства, способная защитить интересы местного населения. До тех пор никакая озабоченность властей вопросами толерантности ничего не даст.

Насима БОКОВА, IslamOnline.