«Однако»: После Каддафи

Революция пожирает своих детей

Племена против центра

Ливийское общество организовано по племенному принципу, и внутриполитическая ситуация в стране целиком и полностью зависит от тридцати крупнейших племен. Муамар Каддафи происходил из небольшого и не очень авторитетного племени Каддафа. Однако ему удалось протолкнуть своих земляков на важные посты в силовых структурах и заключить союз с крупнейшим ливийским племенем Варфалла (около 1 млн человек), проживающим в Триполитании, и феццанским племенем Мегариха (вторым по численности после Варфаллы). И хотя главным политическим принципом Каддафи было сохранение межплеменного баланса, стоило ему провозгласить своего сына Сейф аль-Ислама наследником, свободолюбивые бедуины начали роптать.

Ядро ливийской оппозиции во время восстания составили племена и кланы Киренаики, восточной части Ливии, в которой сосредоточены наиболее значительные нефтяные и газовые ресурсы страны. До свержения монархии в 1969 году Киренаика считалась доменом ливийской королевской семьи (король Идрис, сам выходец из этой области, большую часть времени проводил в Бенгази). Крупнейшим племенем Киренаики является зувайя. И, что интересно, именно выступление шейха этого племени Фараджа аз-Зувая, пригрозившего перекрыть экспортные пути поставки нефти, стало сигналом к народному восстанию. Ведь у старейшин зувайи было много оружия, выданного им Каддафи еще в восьмидесятые годы во время ливийской интервенции в Чад.

Другие восточные племена — аль-Авакир и Убейдат — также принимали участие в антикаддафистской революции. Причем к последнему принадлежали лидеры повстанцев: председатель Переходного Национального Совета Мустафа Абдель Джалиль и генерал Абдель Фаттах Юнис, убитый в августе 2011 года. Оба были выходцами из номенклатуры Каддафи и изменили своему патрону, руководствуясь племенными интересами. Дело в том, что кланы Киренаики, которые находились у власти в эпоху короля Идриса, были недовольны своим подчиненным положением в ливийской Джамахирии. Недовольство усиливалось несправедливым, по их мнению, перераспределением доходов, когда большая часть поступлений от нефти Киренаики шла в казну Триполи.

Не последнюю роль в восстании сыграло и племя мисурата, проживающее в районе одноименного города, который имеет стратегическое значение. В связи с заговором 1993 года Каддафи отдал приказ об аресте многих племенных старейшин. И долгое время ему не могли это простить. Когда же год назад выступления в Мисурате были жестко подавлены африканскими наемниками, члены племени стали самыми яростными противниками режима. Именно боевики из отряда «Тигров Мисураты» пленили и подвергли бесчеловечной расправе лидера Джамахирии.

Скорпионы в банке

Было бы наивно полагать, что победители «революции 17 февраля» установят в Ливии разумное политические устройство и разрешат межплеменные противоречия. Даже бенгазийцы, сыгравшие ключевую роль в свержении Каддафи, не получили от этого никаких дивидендов. Разумеется, «такая вопиющая несправедливость» выводит их из себя, и Восток страны вновь начинает бурлить.

Дело дошло до того, что 21 января участники антиправительственной демонстрации захватили и разграбили штаб-квартиру ПНС в Бенгази. Находившиеся в здании чиновники были вынуждены спасаться бегством от нападавших, большинство из которых составляли повстанцы, год назад принимавшие активное участие в боевых действиях против войск Каддафи. Незадолго до этого инцидента заместитель главы ПНС Абдель Хафиз Гога получил серьезные травмы во время выступления в местном университете. Когда же покалечившие вице-премьера студенты были арестованы, в Бенгази прошел многотысячный митинг с требованием освободить «невинных» и отправить Гогу в отставку. Самое любопытное, что «под давлением улицы» тот действительно вышел из состава временного правительства и признал, что «после победы в освободительной войне в стране воцарилась атмосфера ненависти, которая противоречит национальным интересам». Наконец, уже в первой декаде марта поступила информация о том, что власти Киренаики провозгласили автономию. Во главе Конгресса самопровозглашенной автономии, на территории которой расположены две трети ливийских запасов нефти, встал представитель королевской фамилии Абдулла аль-Сенусси.

В ливийской столице тоже неспокойно. Здесь за власть борются вооруженные отряды Мисураты и Зинтана (племена этих западных районов Ливии летом прошлого года открыли «второй фронт», облегчив свержение Каддафи). «Тиграм» из Мисураты удалось посадить в премьерское кресло своего человека — Абдурахмана аль-Киба, который поддерживает к тому же тесные отношения с Катаром (в прошлом он был менеджером одной из катарских фирм). Сторонники аль-Киба ведут открытую войну со своими конкурентами. А поскольку эти люди не привыкли «деликатничать», в последнее время участились нападения на правительственных чиновников. Советник министра иностранных дел О. Бербиш, например, был убит боевиками из Зинтана, а командир «бригад безопасности» А. Зауи похищен боевиками из пригорода Триполи.

Помимо того что победители постоянно ссорятся между собой, они не могут найти общий язык и с побежденными — племенами и кланами, близкими к Каддафи. После того как повстанцы вошли в Триполи, многие аналитики предсказывали, что их американские и французские кураторы не будут повторять иракских ошибок. Ведь кадровые чистки, последовавшие за свержением Хуссейна, спровоцировали массовые вооруженные восстания и гражданскую войну в Ираке. Считалось, что в отличие от баасистов каддафисты сохранят свои посты в госаппарате и не будут подвергаться политическим репрессиям. Не тут-то было. В преддверии парламентских выборов, которые должны состояться в июне этого года, был издан репрессивный закон, запрещающий выдвигать кандидатами в депутаты граждан, участвовавших в деятельности Высшего народного конгресса и народных комитетов, если они вовремя не перешли на сторону революции 17 февраля; лиц, служивших при Каддафи в госаппарате, силовых структурах и народной гвардии; имевших профессиональные или финансовые отношения с семьей Каддафи и даже ученых, получивших академические степени по «Зеленой книге» Каддафи или третьей политической теории.

Чисткам подверглись госаппарат и дипкорпус. Своих постов лишились многие ливийские послы, в том числе и посол при Лиге арабских государств Монейм аль-Хуни, бывший соратник Каддафи по революции 1969 года, с самого начала мятежа перешедший на сторону повстанцев. Закономерной реакцией на эти меры стали массовые выступления каддафистов. В конце января им даже удалось захватить город Бани-Валид. По данным старейшин местных племен, сторонники прежнего режима, вооруженные автоматами и гранатометами, некоторое время пытались управлять этим городком, но затем были изгнаны новыми властями. И очень важно понимать, что причиной мятежа стало отнюдь не намерение восстановить Джамахирию, а недовольство племени варфалла своим положением.

Впрочем, если в приморских районах Ливии местные власти пытаются поддерживать хотя бы видимость порядка, то внутренние пустынные регионы страны фактически превратились в «черную дыру». Населяющие юг Ливии племена туарегов, которые в большинстве своем были горячими сторонниками Каддафи, не желают признавать новый режим. Лидер Джамахирии оказывал туарегам Ливии, Нигера, Алжира и Мали финансовую помощь, раздавал им продукты и одежду. И теперь, потеряв щедрого спонсора, они вынуждены сами добывать себе пропитание. Делают они это традиционными проверенными способами, такими как захват заложников с целью получения выкупа, трафик оружия и наркотиков. И в данном случае естественным союзником для них является «Аль-Каида в исламском Магрибе», деятельность которой в последнее время заметно активизировалась. Серьезную угрозу представляют и сторонники прежнего режима, окопавшиеся на территории соседних с Ливией государств. Пару месяцев назад, например, появилась информация об образовании на территории Нигера Фронта освобождения Сахеля, который поддерживает тесные отношения с сыном Каддафи Саади. И хотя французские спецслужбы вынудили правительство Нигера выслать младшего Каддафи, чтобы предотвратить появление в Ливии нового очага сопротивления, каддафисты не унывают, понимая, что не останутся без покровителей.

Многие высокопоставленные функционеры режима Каддафи нашли приют в Алжире и Марокко. Они вывезли с собой солидные капиталы и превратились в респектабельных членов общества. Местные власти не торопятся выдавать беглецов Триполи и надеются с их помощью оказывать влияние на ситуацию в Ливии. К тому же правительство Алжира, по территории которого пролегают основные пути кочевых передвижений туарегов, не собирается пускать в свои внутренние районы американские и французские спецслужбы. Алжирцы прекрасно понимают, что их присутствие ни к чему хорошему не приведет. Ведь, как сообщал французский журнал Canard enchainee, в октябре прошлого года окрыленной победой над Каддафи Николя Саркози похвалялся в узком кругу, что Франция в течение года может сменить режим в Алжире. И это сообщение, несомненно, насторожило окружение алжирского президента Бутефлики.

Дележ ливийского пирога

Ливия продолжает испытывать серьезные экономические трудности. Достаточно сказать, что в государстве до сих пор не сверстан бюджет на нынешний год, а расходы на содержание армии, полиции и системы образования осуществляются в форме разовых дотаций. И это притом что еще в декабре прошлого года были разблокированы зарубежные авуары страны, на которых в годы правления Каддафи было положено не менее 110 миллиардов долларов. Почему же эти деньги не служат ливийскому народу? Неужели правы были те, кто утверждал, что ливийские миллиарды пошли на погашение последствий европейского финансового кризиса? Тогда можно лишь подивиться лицемерию просвещенных лидеров ЕС, не устающих обвинять режимы стран третьего мира в коррупции.

Сейчас идет дележ ливийского пирога: за освоение нефтяного Клондайка борются катарские, французские, эмиратские и итальянские компании. Фирма «Аль Хурейр» из ОАЭ получила контракт на модернизацию одного из крупнейших ливийских нефтеперерабатывающих заводов в Рас-Лануфе. Сумма подряда держится пока в секрете, однако, по самым скромным оценкам, составляет несколько сот миллионов долларов. Кроме того, в Ливию планирует прийти компания из Абу-Даби «Аль-Мансури», которая работает в тесном контакте с итальянской ENI и французской Total.

Главный парадокс нынешней ситуации заключается в том, что Париж, приложивший к свержению Каддафи основные усилия, не получил на ливийском рынке никаких преференций для своих компаний. У Total существует множество предварительных договоренностей, в том числе о строительстве газопровода в Сирте. Однако с их реализацией пока ничего не выходит. В продвижении своего бизнеса французы традиционно делают ставку на частные охранные компании, укомплектованные ветеранами спецслужб. Этот метод позволил им закрепиться в Ираке, но в Ливии он пока не работает, доказательством чему является недавнее убийство в Триполи ветерана французских спецслужб Х. де Сами, возглавлявшего охранную фирму Epee («Шпага»). И хотя публично французский посол А. Сиван призывает бизнесменов приезжать в Ливию, заявляя, что криминогенная обстановка в этой стране «не хуже, чем в Нью-Йорке», в частных беседах он настоятельно рекомендует нанимать охранников, постоянно иметь при себе спутниковые телефоны и останавливаться только в проверенных отелях. Хаос и анархия, воцарившиеся в стране после свержения Каддафи, и разгул криминальных группировок на улицах ливийских городов не способствуют увеличению инвестиционной привлекательности. Анализируя итоги «революции 17 февраля» можно утверждать, что в Ливии Запад повторил иракский опыт, фактически уничтожив суверенитет арабского государства, которое представляло собой серьезную региональную силу. В итоге страна была разделена на мелкие племенные и сектарные образования: удельные княжества. Как и в Ираке, их слабые правители будут проводить большую часть времени в междоусобных распрях и видеть в странах НАТО внешнего арбитра, услуги которого можно оплачивать с помощью своих природных богатств. Такую же участь, судя по всему, американские и европейские стратеги готовят для Сирии.

Александр Кузнецов, журнал «Однако»