Не стоит сбрасывать со счетов турецкую демократию

Она уже показала это в 2002 году, когда большинство избирателей поддержали новую Партию справедливости и развития, чтобы тем самым положить конец политической нестабильности и власти военных.

13 лет спустя избиратели лишили ту же самую исламо-консервативную партию абсолютного большинства (результат ПСР ухудшился с 49,8% голосов в 2011 году до 40,86% 7 июня 2015 года), что вынуждает ее заняться поиском союзников для формирования правительства. Произошедшее делает невозможным непомерное усиление роли президента, к которому стремится основатель ПСР и нынешний глава государства Реджеп Тайип Эрдоган (его избрали в августе прошлого года в первом туре с результатом в 52% голосов). Дело в том, что такой шаг предполагает конституционную реформу, которая должна быть принята в парламенте большинством в 60% голосов.

Кроме того, избиратели позволили Народно-демократической партии (НДП, левый турецко-курдский альянс, 13,12%) преодолеть 10% барьер, который был введен после военного переворота 1980 года, чтобы не дать пройти в парламент экстремистским (исламистским) и региональным (курдским) объединениям.

Вездесущая ПСР

Предвыборная кампания прошла с нарушениями множества демократических принципов. Президент Эрдоган, несмотря на свой статус гаранта конституции, по сути, превратил выборы в референдум по его планам трансформации традиционной для страны парламентской системы в президентскую (тут возникают вполне законные опасения насчет его автократических замашек). Во время кампании ПСР была поистине вездесуща во всех государственных СМИ, наплевав на положенные квоты.

Пристрастность и несоблюдение предвыборных норм достигли такого уровня, что группа из 81 признанного специалиста подписала обращение к «институтам», в котором напоминает об их «долге» уважать конституцию.

Это уже не говоря о том, что ПСР не смогла (или не захотела, как утверждают оппозиционеры) принять меры для обеспечения безопасности граждан во время кампании. За два дня до выборов на митинге сопредседателя НДП Селахаттина Демирташа (Selahattin Demirtaş) в Диярбакыре прогремело два взрыва: два человека погибли и несколько десятков получили ранения.

Исламский национализм

Кроме того, клиентелизм и тот факт, целые племена и крупные семьи голосуют по указанию главы, подводят к тому, чтобы несколько иначе взглянуть на демократическую сторону выборов.

Наконец, победа демократии не выглядит столь уже убедительной на фоне лидерства двух исламистских, консервативных и авторитарных партий (ПСР с 40,86% голосов и Партия националистического действия с 16,29% голосов), которые, возможно, сформируют новое правительство. При этом народно-республиканская партия (кемалистская светская оппозиция) получила 24,96%, голосов, то есть еще меньше, чем в 2011 году.

К тому же, сейчас еще сложно сказать, каким влиянием будет пользоваться Рабочая партия Курдистана (эта вооруженная организация ведет войну с Анкарой с 1984 года) на курдских членов НДП. Решение курдской проблемы станет куда более сложной задачей для президента, чем в тот период, когда ПСР была единственной партией в правительстве. Это особенно важно с учетом того, что отказ Анкары от поддержки контрнаступления курдов против Исламского государства в Кобане в октябре прошлого года подорвал и без того хрупкое доверие курдской оппозиции. Молодому поколению сейчас как никогда не терпится добиться для себя настоящей автономии.

Как бы то ни было, результаты голосования все равно можно считать победой демократии. Потому что избиратели приняли решение. А это немало для страны, где было три государственных переворота (1960, 1971, 1980), так называемый постмодернистский переворот (1997) и еще несколько попыток насильственной смены власти после утверждения у руля ПСР в 2002 году.

Произошедшее 7 июня 2015 года выходит за пределы избирательной демократии, поборником которой (пусть и в авторитарной форме) выставляет себя президент Эрдоган.

Прежде всего, избиратели активно пошли на участки: явка составила 86,63%. Да, голосование является обязательным, однако штраф за неявку достаточно мал и практически никогда не взимается.

Гражданское общество

Далее, гражданское общество, появлению которого, как ни парадоксально, способствовала политическая либерализация первых лет ПСР, вновь приняло активное участие в наблюдении за выборами и подсчетом голосов (впервые эта тенденция сформировалась на муниципальных выборах в марте прошлого года). Так, работа молодых активистов, которые ходили по избирательным участкам и публиковали сведения в социальных сетях, безусловно, позволила сократить число нарушений и убедить общественное мнение в честности выборов.

Наконец, сформированный по итогам выборов парламент лучше отражает этническое и гендерное разнообразие турецкого общества. В нем стало чуть больше женщин благодаря НДП (ее поддерживают феминистические и гей-движения). Новая партия разыграла карту паритета: почти четыре депутата НДП из десяти будут женщинами (в ПСР и НРП всего две из десяти). Кроме того, он станет более открытым для меньшинств: в ПСР, РНП и НДП есть по армянскому депутату (НДП единственное движение, которое вписало в программу признание геноцида армян, а также включило в состав двух депутатов-езидов).

Во всем, что касается мобилизации гражданского общества и молодежи (как верующей, так и нет) по обеим сторонам политического спектра, Турция может преподать урок демократического рвения нашей старушке-Европе. И напомнить европейским политикам, которые в 2013 году закрыли глаза или даже поддержали государственный переворот генерала ас-Сиси против «Братьев-мусульман» в Египте, что, несмотря на всю непредсказуемость избирательного процесса, обращение к избирателям все равно — самый лучший вариант, особенно на фоне относящего себя к политическому исламу движения.

"Slate.fr", Франция