Кавполит: Хиджаб, как знамя правды

В идеале светское государство это такая форма общественного устройства, где все конфессии равноудалены от власти и все равны в правах. Мы сейчас не говорим об абсурдности этого положения как такового, мы сейчас просто разделим светские государства по степени их удаленности от идеала.

Ближе всего к нему это те страны, в которых все религии одинаково ущемлены в правах, а их адепты находятся в относительно равных правах перед законом. Это западноевропейская модель, характерная для Бельгии, Британии, Норвегии и некоторых других стран.

Есть еще варианты, при которых формально соблюдается равноправие, а на деле государство, как правило, атеистическое, использует одну из религий как инструмент государственного управления. Это российская модель.

То, что сейчас происходит в школе города Кара-Тюбе Ставропольского края – это наглядный пример того, как светское государство расправляется с правами и свободами верующих. В общем, нет ничего необычного в том, что некий не обремененный мудростью и рассудком директор школы запрещает девочкам носить хиджаб – это нормально и ожидаемо.

Директора школ у нас, как правило, старые, идейные, некогда коммунисты, т.е. люди, во многих вопросах ограниченные и не располагающие возможностью глубокого понимания религии. Повторю – в этом нет ничего удивительного, но реакция государства позволяет говорить об определенном диагнозе.

Прежде всего, давление поднялось у журналистов федеральных СМИ. Я видел несколько сюжетов, наверно можно их назвать классическими, которые формировали неоднозначный посыл: исламский фундаментализм запустил свои корявые пальцы в школы Ставрополья.

Набор инструментов не отличался разнообразием: фразы, без контекста; подборка кадров растерянных девочек одетых согласно исламской традиции; мнения соседей не столь щепетильных в соблюдении религии, т.е. более близких и понятных зрителю; слова-маркеры вроде «затащить», “навязать”, “радикализм” и конечно “светское государство”.

Далее, на разогретую публику обрушился шквал мнений авторитетных людей: правозащитники, полпред Президента в СКФО и, внимание, президент Российской Федерации (!) обратил свой взор на скромную сельскую школу. Кто устоит перед таким натиском?

И вот уже безызвестный директор Савченко ощущает себя на острие атаки в деле борьбы за права детей, решительно охраняя границы цивилизационного разлома. И с таким мощным бэкграундом, на попятную, конечно не пойдет.

Таким образом, маленький триумф невежества над духовностью сублимировался до уровня сохранения российской государственности. Захватывающий дух вираж. Раблезианский.

Министр образования, г-н Ливанов, продемонстрировал на прошлой неделе эталон непостоянства. На встрече с блоггерами он заявил: «Государственные школы дают светское образование, они должны быть вне религии. В этом смысле религиозные атрибуты, в том числе одежда, детьми в школах использоваться не должны. Это относится в полной степени к хиджабам и т.д.».

Неделей ранее этот же деятель, на заседании Госдумы заявлял, что посещение школы в хиджабе – традиционном мусульманском женском головном уборе – не противоречит ни школьным правилам, ни общепринятым нормам.

Требуются ли еще аргументация, чтобы понять на каком уровне принималось решение о начале широкомасштабной кампании против хиджаба, что даже министр образования не сразу попал в тренд, в результате чего ему пришлось так кардинально менять точку зрения.

Будет ли министр и далее столь последовательным и не инициирует ли запрет преподавания в общеобразовательной школе предмета «Основы православной культуры»?

Вернемся ненадолго к понятию светскости. Светскость предполагает отделение правовой системы государства от религиозных норм. Яснее: закон светского государства лишен духовности и морали. Так честнее, но сейчас не об этом.

Светскость немыслима без свободы вероисповедания, еще ее называют свободой совести. Этот нюанс только и отделяет светское государство от атеистического. Но! На практике, свобода вероисповедания заканчивается там, где начинается светское государство.

В общем, за это и бились Вольтер, Руссо и Сен-Симон, которые во многом сформировали понятие светскости, сами, между прочим, ни во что не верующие. Такой вот парадокс. Т.е если вы живете в светском государстве, свобода вероисповедания обеспечивает вам право придерживаться любой конфессии, и в то же время в этом государстве вам могут запретить совершать намаз, потому что он отнимает у вас рабочее время, запретить бороду, хиджаб, азан, джума. И ответом на любой протест или недовольство будет бесстрастное «вы живете в светском государстве».

Настораживает один момент. Если раньше вмешательство государства в жизнь мусульман ограничивалось различными чрезвычайными ситуациями, истинными или мнимыми, вроде КТО или борьбы с религиозным экстремизмом, то сейчас государство взялось за религиозную практику общую для всех мусульман, даже самых традиционных.

Из последнего: суета со строительством мечети в Москве, милицейский кордоны по пятницам, запрет заклания жертвенных животных и, наконец «дело пяти ногайских школьниц».

В сознании обывателя может сложиться диссонанс. Ведь, когда президент со своей челядью говеет на пасху на глазах у десятков миллионов граждан, можем ли мы говорить о попрании конституционных устоев? Может он и ходит туда как частное лицо, но охраняют его как президента.

Вообще, вы можете представить себе обсуждение вопроса о том, уместно ли публичное нахождение президента государства на религиозном празднике? Или представить, как председатель комитета Госдумы по религиозным объединениям дает по этому поводу свои комментарии, высказывает точку зрения, взывая к светскости? Не можете.

Тогда представьте другое – как ранним утром девочки собираются в школу. Они приготовили домашнее задание, их чистая, выглаженная заботливыми руками матери форма висит на вешалке. Они завтракают и туманным октябрьским утром выходят из дома, идут по дороге к школе, которая пройдена уже сотни раз. Но сегодня, к привычному волнению ребенка, перед дверьми школы примешивается новое, особенное чувство. Чувство тревоги.

Им тревожно оттого, что они одеты не так, как их сверстницы. Их головы покрыты хиджабом. Эти юные девочки, эти наши прекрасные сестры еще могут не понимать для чего это, могут не понимать, что этот кусок материи в будущем будет скрывать их от посторонних взглядов, оберегать их честь и достоинство. Они слишком чисты даже для того, чтобы им это объяснить.

С волнением они подходят к школе, занимают привычные места в классе, но на сей раз урок не начнется для них. Их школа, любимая и единственная, второй дом, как там любят говорить, отторгает их, прогоняет прочь. И они идут домой, утирая слезы, несут на своих хрупких плечах тяжелые ранцы с книгами и гораздо более тяжелый груз непонимания.

Они не понимают, почему чужие дяди и тети прорывают между ними и их сверстниками глубокую пропасть? Почему они решают за их родителей, в чем ходить их детям в школу? Почему те, для которых вера стала праздничной декорацией и бесплатным приложением к жизни называют это верой в душе, а искреннее следование канонам своей религии – показухой и чувством превосходства?

Определенно можно сказать одно: сегодня хиджаб стал знаменем веры и правды, под которым должны вместе бок о бок встать все люди, считающие себя верующими: мусульмане, христиане, иудеи.

Эту битву проиграют не последователи Ислама, это поражение одержим все мы, традиционное общество России, которое живет на последнем издыхании под гнетом и натиском безбожного, воинствующего либерализма с человеконенавистнической гримасой вместо лица.

Это битва истины с ложью, справедливости с нечестием, возвышенного и вечного с низменным, религии Господа миров с религией чистогана…

«Кавказская политика»