Исламу в Эстонии стало просторнее

А мечеть все равно нужна

На фасаде написано на арабском и эстонском языках «Культурный центр Turath». Как пояснил эстонский муфтий Ильдар Мухамедшин, слово Turath означает «наследие». Имеется в виду исламское наследие.

Здесь же, на третьем этаже, теперь находится и рабочий кабинет муфтия. В широкое, почти во всю стену, окно открывается вид на озеро Юлемисте и аэропорт. Хорошо видно, как взлетают и заходят на посадку самолеты.

В другое окно на этой же стороне, только этажом ниже, устремлен взгляд людей, совершающих намаз — они смотрят туда, где находится священная Мекка. В дни мусульманских религиозных праздников здесь всегда очень многолюдно. Всего в Эстонии людей, исповедующих ислам, несколько тысяч человек разных национальностей. В том числе и эстонцы.

И все-таки, как признал Ильдар Мухамедшин, это здание, хотя и приспособленное для исполнения религиозных обрядов, не может заменить мечеть. Периодически в Эстонии возникает дискуссия о строительстве мечети. Помнится, кабинет маардуского мэра Георгия Быстрова одно время даже украшал макет мечети, однако дальше разговоров дело не идет.

«Правитель эмирата Шарджа изъявил готовность на свои средства построить мечеть в Таллине из абсолютно искренних доброжелательных побуждений. Городу надо было только выделить участок земли, но, видимо, препятствуют какие-то предрассудки, — сетует Ильдар Мухамедшин. — А ведь один такой жест мог бы поднять на более высокий уровень отношения Эстонии со странами исламского мира. И все же мы верим, что когда-нибудь мечеть появится и в Эстонии, ведь она очень важна для любого мусульманина, где бы он ни жил. Кстати, в Литве, к примеру, имеются четыре мечети, и никому ведь они там не мешают».

Пока приходится довольствоваться тем, что есть. И радоваться этому. Ведь не так давно приходилось ютиться в каких-то тесных съемных и собственных квартирах.

Культурный центр действует с полной нагрузкой, хотя в некоторых помещениях еще идет кое-какой ремонт. Поэтому официального открытия центра пока не было. Состоялся только День открытых дверей, во время которого можно было увидеть немало интересного. В том числе вещи, имеющие музейную ценность. Например, древнюю рукописную книгу без обложки на арабском языке, найденную почему-то на развалинах разрушенной во время войны таллинской синагоги. Она хранилась в таллинском Еврейском культурном центре, руководители которого передали книгу землякам-мусульманам.

Аллах — Всесильный и Могущественный

Или, скажем, звуковой Коран. Нажимаешь на угол страницы — и звучит фрагмент священного писания в исполнении того или иного чтеца, лучших в этом искусстве. «Читать Коран - это особая наука и большое искусство, — говорит Ильдар. — Одни места читаются нараспев, другие очень быстро, где-то надо сделать паузу, где-то - ни в коем случае не делать. От этого зависит смысл текста».

Он рассказал, что недавно в некоторых странах, в том числе в России, начали проводить конкурсы чтецов Корана, но не столько с целью выявить победителя, сколько для того, чтобы показать всем красоту писания, его языка: ведь Коран написан на самом чистом и ясном арабском языке.

В отдельной номинации состязаются люди, знающие 600-страничное писание наизусть. Ильдар Мухамедшин сам пока похвалиться этим не может, но в исламском мире немало таких людей. «Когда я учился в Исламском университете в Медине, у нас в группе из 50 человек было трое или четверо таких, а на факультет Корана и коранических наук вообще принимают только людей, знающих Коран наизусть», — говорит Ильдар. По его словам, ценность Корана еще и в том, что, в отличие от других священных писаний, ни одна буква в нем не изменена с тех пор, как он был ниспослан пророку Мухаммеду.

В культурном центре имеется довольно богатая библиотека, составленная в основном из личных книг Ильдара и его супруги, которые они приобрели во время учебы в Саудовской Аравии и в последующие приезды туда. Взяв одну из немногих книжек на русском языке — «Толкование последних трех частей Священного Корана. С приложением важных вопросов, касающихся мусульманина» — и открыв наугад, я прочитал следующее: «Аллах предписал: победу непременно одержим Я и Мои посланники. Воистину, Аллах — Всесильный, Могущественный». Звучит довольно воинственно. Не случайно существует мнение, что ислам такой и есть, и известные трагические события вроде бы это подтверждают...

«К сожалению, это распространенное явление — выхватить цитату и комментировать ее на свой лад, — заметил Мухамедшин. — Коран надо воспринимать как целостное писание, которое ниспосылалось в течение двадцати трех лет. Разумеется, ни о какой военной победе в данном изречении и речи нет. Имеется в виду, что в выигрыше в конце концов окажутся богобоязненные люди, исполняющие все заповеди. Есть такая наука — тафсир, то есть наука толкования Корана, без нее писание понять сложно».

А что касается известных трагических событий, то, по словам Мухамедшина, никакого отношения к исламу они не имеют, и войны западной и исламской цивилизаци, о которой многие говорят, тоже нет.

Любимый город Медина

В таллинском исламском культурном центре действует детская воскресная школа, читаются лекции, проходят бесплатные уроки арабского языка для всех желающих. Занятия проводит сам муфтий и его супруга Иман, владеющие этим языком свободно. «Он не так уж труден, как кажется, — уверяет Ильдар. — Всего 28 букв. Это меньше, чем в русском алфавите. Люди, начинавшие у нас изучать арабский с нуля, уже через месяц умели кое-что читать».

По словам Ильдара, жена намного лучше него знает арабский. «Когда с ней беседуют носители арабского языка, не знающие происхождения Иман, они думают, что она арабка по национальности», — похвалил муфтий жену, уроженку города Ульяновска. Правда, среднюю школу Иман оканчивала уже в Сирии, на арабском языке. Потом училась в женском Исламском университете в Эр-Рияде. Сейчас учится в Екатерининском колледже Таллинского университета. Осваивает эстонский, турецкий языки. Диплом же хочет получить переводчика с английского.

У них с Ильдаром подрастают сын и дочка. Домашний язык в семье татарский, дети хорошо говорят и по-русски, неплохо знают арабский, а в садик ходят эстонский. В школу тоже пойдут эстонскую. Родители решили, что так им будет лучше. А скоро в семье появится пополнение.

С Ильдаром Иман познакомилась в Саудовской Аравии — в то время он тоже там учился. До этого окончил Таллинскую 30-ю среднюю школу, торгово-кулинарное училище, поступил в политехнический институт. Но однажды понял: не это ему надо. И поехал на два года в Сирию — учить арабский. В 23 года, с нуля. «Этот язык лучше всего начинать учить в Сирии, очень сильная там школа», — считает Мухамедшин.

Потом поступил в университет Медины, на факультет исламского права — шариата. По окончании был избран муфтием Эстонии.

Медина — любимый город Ильдара. «Он лучше даже Мекки, самого священного города всех мусульман, — уверяет Мухамедшин. — В Мекке только молиться лучше, там одна молитва равна ста тысячам обычных, в Медине — одной тысяче. Во всем остальном Медина лучше, особенно своей умиротворенной аурой. А все потому, что это родной город пророка Мухаммеда».

Однако миссия Ильдара Мухамедшина — служить исламу в родной Эстонии.

СПРАВКА

Мусульманская община в Эстонии ведет свое начало с 1928 года, когда были созданы молельня в Таллине и мечеть в Нарве. Сегодня в Эстонии живут около 5 000 активных мусульман.

Андрей БАБИН, «КП» — Эстония»