Поможем Айнуру снова встать на ноги

Расскажу свою историю. Был я обычным 20-летним парнем, каких много, студентом ВУЗа ‒ Казанского государственного университета. Учился на журналиста и был уже на пятом курсе, когда меня сбила с ног ‒ в буквальном смысле этого слова ‒ коварная болезнь.

За несколько лет до этого появилась у меня на спине шишка размером с грецкий орех. Но она особо не беспокоила, ничего не болело, поэтому большого внимания я ей не предал. Свое настоящее лицо шишка начала показывать только в октябре 2009 года, сначала меня стала мучить острая боль под правой лопаткой и в правом боку, потом начали отниматься, слабеть, терять чувствительность ноги. По снимку рентгена в студенческой поликлинике определили, что это остеохондрома (доброкачественная опухоль) и выписали мне направление к травматологу. Врач-травматолог республиканской больницы принял меня, мягко говоря, не очень добродушно. Между нами произошел примерно вот такой диалог:

‒ На что жалуетесь?

‒ Сильно болят спина и правый бок, боль беспокоит постоянно, по утрам особенно ломит, пью обезболивающие. Хирург из студполиклиники сказал, что всему виной опухоль на позвоночнике и отправил к вам.

Осмотрев мою опухоль и, изучив рентгеновские снимки, врач попросил меня поднять правую руку. Я легко поднял, так как был под воздействием обезболивающей таблетки. Врач хитро улыбнулся и сказал:

‒ Знаю я таких как вы, что, от армии решил откосить? У тебя тут ничего серьезного.

‒ Вы что, до армии мне еще целый год учиться.

‒ Значит, придешь на следующий год, сделаем операцию ‒ как раз отсрочку получишь от службы.

‒ Как же вы меня не понимаете, у меня реально сильно болит спина, сделайте уж мне требуемую операцию.

‒ Так, будешь меня учить, вообще сейчас развернешься и уйдешь. Ладно, запишем тебя на конец ноября.

Когда я начал возмущаться, дескать, как же я буду ходить так долго с больной спиной, я же и учусь, и работаю, врач немножко поорал на меня и, хоть и нехотя, но укоротил срок и перезаписал на конец октября. После этого, когда я только открыл рот, чтобы спросить кое-что об обезболивающих таблетках, он с гневом начал на меня кричать и сказав, что если я не уйду прямо сейчас, перезапишет меня на следующий год, выставил за дверь.

После такого обращения к больным, мне даже стало страшно ложиться под нож хирурга в этой больнице. Я решил перестраховаться и обратился к врачам своей районной Арской больницы. Там мне объяснили, что перед такой операцией хирург должен был обязательно назначить пройти томографию позвоночника. Еще мне посоветовали обратиться лучше к нейрохирургам.

Разузнав об опытном нейрохирурге из той же республиканской больницы, я направился к нему. Он попросил меня сделать РКТ (рентгено-компьютерная томография) и прийти к нему со снимком, что я и сделал. Изучив мой снимок, врач меня и огорчил, и обрадовал. Огорчил тем, что у меня случай сложнее, чем просто остеохондрома, опухоль вросла уже в позвоночник и часть ее находится внутри него ‒ в труднодоступном месте. Еще сказал, что правильно поступил, обратившись в их отделение, дескать, травматологи, сделав мне операцию, убрали бы только опухоль, которая находится снаружи, а та, что внутри, осталась бы и, надавив на спинной мозг, она оборвала бы связь между мозгом и нижними конечностями. Действительно, тогда я уже чувствовал, что ноги у меня начали слабеть. А обрадовал тем, что, якобы он несколько таких операций уже проводил, и все прошли удачно. Он вошел ко мне в доверие тем, что, в отличии от травматолога, общался со мной очень спокойно и убедительно все объяснял. Так как на носу были праздники, и он собирался после них в отпуск, он назначил мне операцию только на 13 ноября.

Я стал ждать. В конце октября забросил учебу и ушел с работы (я подрабатывал менеджером по продажам окон), из-за того, что ноги вконец ослабели, колени плохо держали, начала пропадать чувствительность, плюс ко всему продолжала сильно болеть спина. Когда 9 ноября я лег в больницу, я уже лишь еле как мог стоять на ногах, передвигался, держась за стены.

После операции

Вернувшись из отпуска 13 числа, нейрохирург в тот же день сделал мне операцию. Перед операцией он мне сказал, что поставит меня на ноги за три дня. Очнувшись от наркоза, я заметил, что мои ноги окончательно обездвижены, я вообще не чувствовал, что они у меня есть. Также у меня пропала чувствительность от груди до пяток, и дышал я только грудью, причем дышалось очень тяжело. Нейрохирург меня успокаивал, что такое может быть, что я пойду уже через две недели, мне ставили 12-часовые системы, кололи какие-то сильные уколы. Спустя несколько дней после операции, у меня поднялась температура до сорока, и стабильно держалась в течение 2 недель. Сначала врачи не могли понять, почему я температурю, потом, сделав томографию, определили, что в месте операции у меня накопилась какая-то жидкость. Несколько дней ее пытались откачать шприцом, ставили катетеры, но поняв, что это бесполезно, решили сделать мне еще одну операцию на то же место, чтобы осушить ее и заклеить дыру, откуда шла жидкость, специальным клеем.

9 декабря была повторная операция. Ни через три дня, ни через две недели, ни через месяц, как прогнозировал нейрохирург, я на ноги не встал. Выписали меня в конце декабря, сказав, что нервы со временем восстановятся, и я, возможно, буду заново ходить. Якобы все теперь зависит от организма и от того, сколько я буду заниматься лечебной физкультурой.

Прошло полгода, я лежал в сосудистом центре города Арска, был в реабилитационном центре, никаких значительных изменений не было, и, в мае 2010 года я лег в отделение неврологии для обследования. Препараты с моими гистологическими анализами отправили в Испанию в город Валенсию, в июне оттуда пришел ответ с диагнозом, что у меня хондросаркома низкой степени злокачественности, проще говоря, рак костей. В последствии, я узнал, что опухоль превратилась в злокачественную из-за того, что ее не до конца убрали во время операции. Не берусь утверждать, что это ошибка того нейрохирурга, так как никаких доказательств у меня нет, но думается, что это и на самом деле так.

После того как был поставлен диагноз «рак», меня положили в онкологический диспансер и практически 2 месяца проводили лучевую терапию. Онколог мне объяснил, что в течение полугода проведенное облучение убьет больные клетки, опухоль рассосется, и потом, если я буду упорно заниматься физкультурой у меня появится шанс наконец то встать на ноги.

С тех пор как я облучался, прошло уже больше года, но опухоль, какая была, такая и осталась. Томографии и от сентября 2010г., и от февраля, и мая, и июня 2011 года показывают, что рак «без существенной динамики».

Вдобавок ко всему в феврале 2011 года у меня опять очень сильно начали болеть спина и бока. Онколог объяснил это тем, что, или это динамика опухоли, или последствия облучения. На этот раз мне уже простые обезболивающие не помогали, я пил сильные, колол наркотические уколы, в итоге даже наклеил наркотический пластырь, который выписывают только по рецепту онкологическим больным уже 4 стадии. Боль была действительно невыносима, болело все время, в любом положении, спал я сидя по несколько часов в день, забросил занятия физкультурой.

В мае, по моей просьбе, врачи хирурги, неврологи и онкологи провели консилиум. На нем были поставлены вопросы как дальше лечить мой рак и что делать с болью в спине. Посовещавшись, врачи решили, что в моем случае химиятерапия бесполезна, облучение и так дано в максимальной дозе, а операция не показана. Мне назначили новые обезболивающие и сказали ждать, когда утихнут боли, якобы только тогда можно будет опять поднять вопрос о лечении рака.

В июне наконец то боли начали отпускать. Уже разочаровавшись в Татарстанских врачах, мы решили обратиться в Москву. Сестра съездила в онкологический центр имени Блохина, изучив мои снимки и медицинские документы, нас там обнадежили, что операцию делать можно и даже нужно пока не поздно. Еще сказали, что видят на снимках две грубые ошибки: первое ‒ во время операции порезали нервы, второе ‒ во время облучения дали слишком большую дозу.

В Казанском онкологическом диспансере мне дали справку о том, что в Татарстане все методы лечения моей болезни исчерпаны, и я с этим обратился в Минздрав РТ за получением квоты для лечения в Москве. Они отправили мои документы в онкологический центр имени Блохина, и оттуда пришел ответ с отказом на проведение операции. Мы позвонили врачу, с которым ранее консультировалась сестра, и он нам объяснил, что на этот раз они тщательнее изучили снимки и решили, что оперировать слишком рискованно ‒ могут задеть спинной мозг. Якобы после этого я могу остаться на всю жизнь привязанный к инвалидной коляске или даже возможен худший исход.

Я отправлял письма со снимками сразу в несколько российские клиники для консультации. В основном везде мне отказывали, ссылаясь на сложность требуемой операции, были даже письма с ответами, что я больше никогда не смогу ходить. Только несколько больниц ‒ Чебоксарская и Новосибирская ‒ написали мне, что нужно очное обследование. Но когда мне отказали в самой Москве, я не стал в эти больницы ехать, решив, что потрачу только время, деньги и силы.

В интернете я начал искать заграничные клиники, где мне могли бы помочь. Узнав о лечении киберножом (вид лечения опухоли без хирургического вмешательства), обратился в Киевскую клинику Спиженко, но там сказали, что в моем случае этот метод не подойдет, кибернож может только немножко уменьшить опухоль и остановить ее развитие. Также я написал в несколько клиник Германии и Израиля, изучив мои снимки, мне везде отказывали, не брались на операцию.

И вот недавно мне позвонили из очередной клиники одного из города Израиля и обрадовали сообщением о том, что они берутся на операцию. Я рассказал им о множественных отказах и специально переспросил, точно ли они готовы сделать мне операцию, гарантируют ли, что я заново буду ходить. Мне ответили, что консультировались с очень хорошими специалистами в этой области и дают гарантиию в том, что операция пройдет успешно. А по поводу «заново ходить» они не совсем уверены, но думают, что после операции, лучевой терапии и реабилитации, собственными стараниями и усилиями я смогу потихоньку начать ходить.

После многочисленных отказов из разных городов и стран, это ‒ пока единственный положительный ответ в мою пользу и огромная радость для меня. Есть только одно «но» ‒ нужно очень много денег. Только для операции требуется большая сумма в 55 тысяч долларов, а на облучение и реабилитацию понадобится еще порядка 8 ‒ 10 миллионов рублей. Врач, который связывался со мной по телефону, специально заранее предупредил меня, что лечение будет долгое, не меньше 6 месяцев, а один только день лечения стоит больше тысячи долларов.

Мне очень неудобно просить деньги у людей, но что поделаешь, ситуация такая, другой возможности накопить деньги на лечение у меня нет, а я очень, очень сильно хочу заново ходить. Поэтому обращаюсь за помощью к вам, люди! С помощью родственников и друзей на данный момент нам удалось накопить только около 500 тысяч рублей. Но это только капля в море.

Если я буду заново ходить, я обещал себе, что обязательно буду помогать инвалидам-колясочникам и советами, и физически, и морально, и по-возможности материально, а также своими статьями. Я уже год работаю в татарской газете «Шахри Казан», сидя дома, пишу статьи, веду несколько рубрик. Одна из них называется «Через испытания» и повествует о людях с ограниченными возможностями, которые, несмотря на все трудности, не пали духом, не сломались и нашли в себе силы заниматься чем-нибудь полезным, нужным для себя, для общества, для таких, как они сами. Я думаю такие статьи, а также статьи о защите прав инвалидов тоже очень полезны для их поддержки. И если я действительно вылечусь, я сдержу свои обещания.

Я заранее благодарю тех людей, кто не останется равнодушным к моей беде и протянет руку помощи.

Чем помочь?

Вы можете перечислить деньги на счет НИБФ «Ярдэм». Пожалуйста, в назначении платежа укажите, что это благотворительное пожертвование для Галимову Айнуру В назначении платежа обязательно должны быть слова «благотворительное пожертвование», иначе Фонд обязан будет выплатить государству налог на прибыль из тех денег, что вы перечислили.

Если у Вас остались какие-то вопросы, свяжитесь с нами, мы постараемся помочь. Тел.: +7 (960)048-0-778 , эл. почта ilgam-i@yandex.ru