Для того, чтобы понять феномен национализма, на самом деле, не стоит искать какие-то глубокие причины и копаться в исторической каше. На тему этого феномена написано великое множество книг и работ. ...
Вкратце, появление национализма непосредственно связано с появлением национальных государств. Вопрос только в том, что появилось раньше: яйцо или курица, то есть национализм или национальные государства? Одни считают, что сначала появился национализм, и уже он привел к появлению национальных государств. Другие же говорят о том, что после формирования наций-государств, стали формироваться и идеологии национализма. В реальной истории, я думаю, были как первые, так и вторые варианты. Тут важно другое – национализм это чисто европейское изобретение и его зарождение непосредственно связано с кризисом религиозных институтов. Для своего утверждения нациям зачастую даже приходилось себя противопоставлять религии, или, как минимум, ставить национальные интересы выше религиозных. Хотя вопрос формирования наций гораздо сложнее и многообразнее.
То понимание нации, к которому мы привыкли, является европейским порождением. Начало ему положено в 17-18 веках, а свое наиболее серьезное развитие оно получило в 19 веке и продолжилось в 20-м. Национальные государства в Европе появились после кризиса таких культурных систем, как религиозное общество и династическое/имперское государство. Связано было это с кризисом «священных языков» религий (латынь, арабский и т.д.) и представлений, что власть монарха «от божества». Если прежде в Европе большинство выдающихся ученых писали свои труды на латинице, то постепенно они отказываются от этой практики, и появляется новая плеяда ученых, которые свои труды стали писать на простонародных языках, которые впоследствии стали национальными. Даже в истории татар мы это можем наблюдать на примере татарских просветителей 19 века, которые постепенно переходили от арабского языка к татарскому.
До появления национальных государств главной идеологической основой до-национальных обществ являлась религия. Во многом через противопоставление религии строились новые национальные государства: на место религии должна была прийти новая идеология – национальная. Религия же должна была отойти на второй план. Наиболее радикально это произошло в СССР, где формировался новый советский народ, со своей культурой, идеологией, своим иконостасом.
Важным фактором в формировании наций является образование так называемой высокой национальной культуры, которая должна была породить новый корпус текстов и символов, достойных заменить религиозную систему ценностей. У многих российских культурно-лингвистических групп формирование высокой культуры началось еще до 1917 года, а в советские годы получила полную свою реализацию. В итоге именно в период советской власти, по большому счету, окончательно сформировалось большинство наций существовавших в СССР.
Под высокой культурой в данном случае понимается культура, созданная специально обученными профессионалами, национальной элитой: художниками, писателями, драматургами, учеными, которую воспринимают все члены сообщества. Собственно говоря, под высокой культурой имеется ввиду письменная культура, как некоторое противопоставление религии и народной культуре.
В истории множество таких примеров. В частности, строя новое государство – Турцию, Мустафа Кемаль Ататюрк подчинил религию интересам новой нации. Его модель национального государства, которая была достаточно жестка в отношении религии, была позаимствована в Европе, а если быть точнее во Франции.
Франция вообще является родиной секуляристской идеологии, достаточно последовательно отдалявший религию от государства. Начала этого процесса в Великой Французской революции 1789 года. Показательно, что французские революционеры после переворота переименовали Собор Парижской богоматери в Храм Разума (Наполеон в 19 веке вернул ему прежнее название). Идея светского гуманизма, рожденная в недрах французской революции, стала своеобразной альтернативой религии.
Следствия такого подхода мы наблюдаем и сейчас, когда в молодых государствах новые элиты ведут либо активную борьбу с религией, либо пытаются отвести ей второстепенно символическое место, как это сейчас происходит в Средней Азии или Азербайджане. Такие процессы наблюдались и в новых арабских государствах (таких как Египет и Тунис).
К сожалению, не обошли данные тенденции и нашу историю. Среди ревнителей татарской нации, зачастую, отношение к исламу было либо отрицательное, либо пренебрежительное. Особенно это видно на примере татарской интеллигенции советской эпохи, для которой основой был именно языковой национализм, о религии же вспоминали максимум на свадьбах и похоронах. В постсоветское время появилась мода на тенгриянство, как особой национальной татарской/тюркской религии, которая якобы в отличие от ислама гораздо органичнее соответствовала татарской нации. Нечто похожее мы наблюдали вокруг перестройки/сноса исторической соборной мечети в Москве – для кого-то данное здание являлось просто символом татарского присутствия в Москве, для других же она была местом именно поклонения.
Наша же история является примером того, что именно отказ от религии, подчинение ее сиюминутным интересам нации привело наш народ к тому кризису, в котором мы сейчас пребываем. После 1917 года татары строили татарскую нацию без религии. Как итог – потеря не только религии, но и языка, а в итоге и самой основы нации и угроза ассимиляции.
Ильхам Валеев