УМАИР ИБН СААД

(Часть первая)

«Твой Владыка подтвердил твои слова, о юноша».

Мухаммад, посланник Аллаха

С раннего детства мальчик Умайр ибн Саад в полной мере вкусил горечь сиротства и нищеты.

Его отец отправился к Господу, не оставив ребёнку ни имущества, ни кормильца.

Однако мать Умайра очень скоро вышла замуж за одного из состоятельных людей племени аль-Аус (Аль-Аус - одно из крупных племён, населявших Медину, которое обязалось опекать и защищать посланника Аллаха) по имени аль-Джулас ибн Сувайд, который обеспечил мальчика всем необходимым и принял в свою семью. Доброта, забота, искреннее внимание и любовь аль-Джуласа заставили Умайра забыть, что он сирота.

Умайр полюбил аль-Джуласа, как родного отца, а тот, в свою очередь, полюбил Умайра, как собственного сына.

По мере того, как рос и мужал Умайр, аль-Джулас любил его всё больше и больше, восхищаясь проявлениями ума и дарований, которые были очевидны во всём, что он делал, а всем поступкам Умайра были свойственны честность и правдивость.

* * *

Незадолго до того, как Умайру исполнилось десять лет, мальчик принял исламскую веру. Эта вера прочно вошла в его юное сердце, а Ислам нашёл в его кристально чистой душе благодатную почву, глубоко укоренившись в её оазисах. Несмотря на свой юный возраст, Умайр никогда не опаздывал на намаз, совершая его за посланником Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует. Мать Умайра всегда охватывала радость, когда она видела его, идущим в мечеть или обратно, иногда с её мужем, а иногда одного.

* * *

Таким образом и протекала в довольстве и достатке жизнь молодого Умайра ибн Саада, чистоту которой ничто не омрачало, а благополучию ничто не грозило вплоть до той поры, когда Аллаху стало угодно подвергнуть стоящего на пороге совершеннолетия юношу серьёзнейшему и тяжелейшему испытанию. Умайру предстоял жестокий жизненный экзамен, подобный которому редко выпадал на долю подростка его возраста.

В девятом году по Хиджре посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, провозгласил о своей решимости выступить в поход на Табук (Табук - местность на границах аш-Шама, где произошло известное сражение между мусульманами и византийцами) против византийцев, повелев мусульманам готовиться к этому и оснащаться необходимым снаряжением.

Обычно, собираясь выступить в военный поход, посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, не заявлял о своей истинной цели, и называл не тот район, куда он хотел выступить, маскируя свои истинные намерения. Однако на этот раз Пророк сразу открыл людям, что целью похода является Табук, учитывая его удалённость, сложность пути и силу противника. Все люди должны были знать сложность стоящей перед ними боевой задачи, чтобы самым тщательным образом приготовиться к ней лично, а также обеспечить всё необходимое для её выполнения. Несмотря на то, что наступило лето, стояла сильная жара, созрели плоды, тень манила к себе, а душами овладевали расслабленность и леность, все мусульмане вняли призыву своего Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, начав активную подготовку и оснащение армии.

Однако наряду с этим группа лицемеров начала расшатывать решимость людей, подрывать их устремлённость, сеять всяческие сомнения, злословить в адрес посланника Аллаха и произносить на своих собраниях речи, разоблачающие и клеймящие их как неверных.

В один из дней, предшествующих выступлению армии в поход, юноша Умайр ибн Саад вернулся домой после намаза, совершенного им в мечети, с душой, преисполненной самых блестящих впечатлений от беззаветного энтузиазма мусульман и их готовности к любым жертвам, в чём он убедился воочию.

Умайр видел женщин мухаджиров и ансаров, которые шли к посланнику Аллаха, снимали свои украшения и отдавали их ему, чтобы Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, на эти средства оснастил армию, ведущую войну во имя Аллаха.

Он собственными глазами видел, как Усман ибн Аффан принёс мешок с тысячью золотых динаров и вручил эти деньги Пророку.

Умайр видел, как Абдуррахман ибн Ауф с мешком на плече, в котором было двести унций золота, пришёл к благородному Пророку и отдал ему это богатство.

Он видел даже человека, который продал свою постель, чтобы на вырученные деньги купить меч и сражаться им во имя Аллаха.

Перед взором Умайра вновь и вновь проходили эти уникальные и блестящие картины. Одновременно он удивлялся тому, что аль-Джулас не спешил собираться выступить в поход вместе с посланником Аллаха и медлил со своим вкладом в общее дело, несмотря на большие возможности и богатство.

Стремясь пробудить в душе аль-Джуласа должный пыл и энтузиазм, Умайр стал рассказывать ему об увиденных и услышанных событиях, сделав упор в особенности на то, как группа правоверных пришла к посланнику Аллаха и стала страстно упрашивать его включить их в своё войско, выступающее в поход во имя Аллаха. Однако Пророк отказал им, мотивируя это тем, что у него нет скаковых животных, чтобы посадить на них всех желающих. Со слезами на глазах и в глубокой печали просители ушли от него, потому что им не удалось осуществить своё стремление участвовать в Джихаде и пасть геройской смертью на поле боя.

Однако аль-Джулас почти не слушал то, что рассказывал Умайр, и в конце концов с его языка слетели слова, которые до глубины души поразили юношу и привели его в сильнейшее недоумение.

Умайр услышал, как он сказал: «Если Мухаммад искренен в своих так называемых пророчествах, то тогда мы хуже ишаков...»

* * *

Услышав это, Умайр пришёл в замешательство и растерялся. Он никак не мог предположить, что с языка такого умного и почтенного человека, каким был аль-Джулас, могли сорваться подобные слова. Сказавший подобное, таким образом, сразу же ставил себя вне рамок веры, целиком переходя в разряд неверных.

Умайр ибн Саад начал размышлять о том, что в такой ситуации необходимо предпринять. Если умолчать о словах аль-Джуласа и не выдать его, то это будет изменой Аллаху и Его посланнику, а также нанесёт ущерб Исламу, против которого лицемеры плетут свои заговоры и готовят всяческие происки.

Если же рассказать об услышанном, то это станет непослушанием человеку, ставшему для Умайра вторым отцом, и чёрной неблагодарностью за всё то доброе, что он сделал для своего приёмного сына. Аль-Джулас дал кров и приют обездоленному сироте, вытащил его из нищеты и заменил ему потерянного отца.

Юноше предстояло сделать выбор из двух вариантов, один из которых был горше другого. Тем не менее, вскоре он сделал свой выбор...

Умайр повернулся к аль-Джуласу и сказал: «Клянусь Аллахом, о Джулас, после Мухаммада ибн Абдуллы ты для меня самый любимый человек на всей Земле.

Нет никого другого, кто был бы так любим и близок мне, кто бы сделал для меня так много доброго. Если я расскажу то, что ты сказал, то тем самым я выдам и опозорю тебя. Если же я скрою это, то тем самым изменю своей чести, погублю свою душу и веру. Я решил идти к посланнику Аллаха и сообщить ему о твоих словах. Будь же в курсе того, как обстоят твои дела».

* * *

Юный Умайр ибн Саад направился в мечеть и сообщил Пророку то, что услышал от аль-Джуласа ибн Сувайды.

Посланник Аллаха оставил юношу у себя, а сам послал одного из своих сподвижников за аль-Джуласом.

Прошло совсем немного времени, и появился сам аль-Джулас. Поприветствовав посланника Аллаха, он уселся напротив него. Пророк спросил аль-Джуласа:

«Что за высказывание услышал от тебя Умайр ибн Саад?»

Затем он напомнил ему, о чём идёт речь.

Аль-Джулас воскликнул:

«Это оговор, о посланник Аллаха, и измышление, так как я ничего подобного не говорил!»

Сподвижники посланника Аллаха начали поочерёдно переводить свои взоры с аль-Джуласа на его приёмного сына Умай-ра ибн Саада и обратно, как будто они хотели прочесть на их лицах то, что скрывают их души.

Они начали перешёптываться между собой, а кто-то из тех, у кого сердца с червоточиной («Сердца с червоточиной», то есть с признаком лицемерия), сказал: «Этот юноша не только непочтителен к своему отцу, но и причиняет зло тому, кто делает ему добро».

Другие же сказали: «Но этот юноша вырос в покорности Аллаху, а черты его лица говорят о прямоте и искренности».

Повернувшись к Умайру, посланник Аллаха заметил, что его лицо налилось кровью, а из глаз обильно лились слезы, скатываясь по щекам и груди. Умайр страстно просил:

– О Аллах, ниспошли пророку Твоему ясность относительно слов моих... О Аллах, ниспошли пророку Твоему ясность относительно слов моих...

Аль-Джулас бросился оправдываться: «То, что я сказал тебе, о посланник Аллаха, сущая правда. Если хочешь, каждый из нас может поклясться перед тобой в том, что говорит правду. Перед тобой я клянусь Аллахом, что не говорил ничего из того, о чём рассказал тебе Умайр».

Когда аль-Джулас закончил свою клятву и взоры присутствующих обратились к Умайру ибн Сааду, лицо посланника Аллаха озарилось Божественным умиротворением. Все сподвижники Пророка поняли, что к нему снизошло Божественное откровение. Они тут же прекратили все разговоры и в глубоком молчании застыли на своих местах, устремив свои взоры на Пророка. И тут стало видно, что аль-Джулас начал проявлять сильное беспокойство и страх, тогда как Умайр застыл в страстном желании и нетерпении. То же чувство испытывали и все остальные до тех пор, пока с лица Пророка не исчезли признаки Божественного откровения.

Он, да благословит его Аллах и приветствует, торжественно передал Слово Всевышнего Аллаха: «Клянутся они Аллахом, что ничего не сказали, но, несомненно, они богохульствовали и отвратились от веры после того, как приняли Ислам. И замышляли они то, чего не могли достичь. И лелеяли они вражду только из-за того, что обогатил их Аллах и Его посланник от Своей щедрости. И если раскаются они, будет это лучше для них; но если они отвратятся, Аллах накажет их мучительным наказанием» (Покаяние, 74).

Услышав это, аль-Джулас содрогнулся от ужаса и от испуга почти потерял дар речи. Обратившись через некоторое время к посланнику Аллаха, он воскликнул: «Я каюсь, о посланник Аллаха!.. Истинно, каюсь... Умайр сказал правду, о посланник Аллаха, а я был лжецом. Я умоляю Аллаха, чтобы Он принял моё покаяние. Да буду я твоим выкупом, о посланник Аллаха!».

После этих слов посланник Аллаха взглянул на юного Умайра ибн Саада и увидел, как слёзы радости обильно текли по его лицу, озарённому светом истинной веры.

Посланник Аллаха протянул свою благородную руку и, нежно взяв Умайра за ухо, сказал: «Твоё ухо довольно" тем, что услышало, о юноша. Твой Владыка подтвердил твои слова».

После этого аль-Джулас вернулся в лоно Ислама и был примерным мусульманином.

Сподвижники посланника Аллаха убедились, что он встал на праведный путь, поскольку он щедро и бескорыстно одаривал Умайра всяческими благами. Когда упоминалось имя Умайра, аль-Джулас всегда говорил: «Аллах вместо меня наградил его добром. Он спас меня от безбожия и снял с моей шеи огненную петлю».

Однако не это событие является самым светлым и блестящим в жизни этого юноши из сподвижников посланника Аллаха. На его жизненном пути случались и более прекрасные эпизоды, превосходящие своим блеском описанный выше случай.

Так давайте встретимся ещё раз с Умайром ибн Саадом в дни его зрелости.



УМАЙР ИБН СААД

(Часть вторая)

Как бы мне хотелось, чтобы у меня были люди, подобные Умайру ибн Сааду, на помощь которых я мог бы опереться в делах мусульман.

Умар ибн аль-Хаттаб



Ранее мы уже познакомились с ярким и прекрасным событием в жизни славного сподвижника Посланника Аллаха Умайра ибн Саада во времена его юности. А теперь давайте познакомимся с другим блестящим и замечательным эпизодом в его жизни, когда Умайр был уже взрослым человеком. Вы убедитесь, что по своему величию и великолепию второе событие нисколько не уступает первому.

Жители Хомса (Хомс – город, расположенный в центральной части Сирии между Дамаском и Алеппо. В Хомсе находится могила Халида ибн аль-Валида) всегда проявляли сильное недовольство в отношении своих правителей и много жаловались на них. Всякий раз, как только к ним прибывал новый наместник, они тут же находили в нём недостатки, подсчитывали проступки, ставили об этом в известность халифа мусульман и просили его заменить этого наместника другим, более подходящим для них.

В конце концов, аль-Фарук решил прислать им в качестве наместника безупречного и лишённого всяких недостатков человека.

Подобно тому, как воин тщательно проверяет стрелы в своём колчане, аль-Фарук так же тщательно испытал всех своих соратников и пришёл к выводу, что никто лучше Умайра ибн Саада не справится с этой задачей.

В это время Умайр находился в боевом походе на северо-востоке аш-Шама во главе армии, сражающейся во имя Аллаха. Он освобождал города, сокрушал крепости, подчинял племена и сооружал мечети всюду, где ступала его нога.

Несмотря на всё это, вождь правоверных отозвал Умайра и, назначив его наместником Хомса, приказал ему отправиться туда. Умайр подчинился приказу, хотя это ему и не понравилось, так как его любимым делом был Джихад во имя Аллаха.

* * *

Прибыв в Хомс, Умайр созвал людей на соборный намаз. Закончив его, он обратился к людям. Воздав хвалу Аллаху и возблагодарив Его, Умайр благословил Его Пророка Мухаммада, а затем сказал:

– О люди! Поистине, Ислам – это прочная цитадель и крепкие врата. Оплот же Ислама – это справедливость, а его врата – это истина. Если же рухнет цитадель и будут сокрушены врата, то будет попрана святость и неприкосновенность этой религии. Но пока силён правитель, Ислам несокрушим. Сила же правителя не заключается в искусстве владения плетью и отрубании голов мечом. Эта сила состоит в справедливом и законном правлении.

После этого Умайр приступил к исполнению своих обязанностей в соответствии с изложенным им в своей краткой проповеди основным законом

* * *

В течение целого года правления в Хомсе Умайра ибн Саада он не написал ни одного письма вождю правоверных и не направил в мусульманскую казну ни дирхема или динара налогов. Душу Умара начали обуревать сомнения, поскольку он очень сильно опасался за самоуправство своих наместников и вероятность выхода их из-под своей власти. Непогрешимым для него был только Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует.

Умар сказал своему писарю: “Пиши послание Умайру ибн Сааду, в котором укажи: “Когда ты получишь это послание вождя правоверных, то оставляй Хомс и отправляйся прямо к нему, захватив с собой всю сумму собранных для мусульман налогов”.

* * *

Получив послание Умара, Умайр ибн Саад приготовил котомку с припасами, повесил на плечо миску и сосуд для омовения, взял в руку копьё и, оставив за своей спиной Хомс и территорию этого эмирата, пешком отправился в путь, взяв направление на Медину. Подходя к Медине, Умайр имел вид бледного и измождённого человека с длинными лохматыми волосами, на лице которого в полной мере отразились тяготы нелёгкого пути.

* * *

Когда Умайр вошёл к вождю правоверных Умару ибн аль-Хаттабу, тот изумился его видом и спросил:

– Что случилось с тобой, о Умайр?

Умайр ответил:

– Ничего со мной не случилось, о вождь правоверных! Хвала Аллаху, я здоров и в полном порядке. Я несу с собой весь мир и тащу его за рога.

Умар спросил:

– И какой же мир ты несёшь с собой? (Он полагал, что Умайр привёз деньги в мусульманскую казну.)

– Со мной моя котомка с провизией, миска для еды, мытья головы и стирки одежды, а также бурдюк для омовения и питьевой воды. Таким образом, о вождь правоверных, весь мир и сводится к этому моему багажу, а в излишестве ни я, ни другие не испытывают нужды.

– Ты что, пришёл пешком? – спросил Умар.

– Да, о вождь правоверных, – ответил Умайр.

– Разве твои подданные в эмирате не дали тебе верховое животное, чтобы ты мог приехать на нём? – спросил Умар.

– Нет, сами они мне ничего не дали, а я не стал просить у них, – сказал Умайр.

– А где же то, что ты привёз в казну мусульман? – спросил Умар.

– А я ничего и не привёз, – сказал Умайр.

– Отчего же? – воскликнул Умар.

– Когда я прибыл в Хомс, – ответил Умайр, – то собрал самых праведных из его жителей и поручил им сбор причитающихся налогов. Всякий раз, когда они что-нибудь собирали, я советовался с ними по поводу этих средств и тут же распределял их среди тех, кто этого заслуживал из местных жителей.

Тут Умар повелел своему писарю:

– Возобнови приказ о назначении Умайра наместником Хомса.

Умайр воскликнул:

– Ни в коем случае! Это как раз то, чего мне совсем не хочется. Я не собираюсь больше быть ни твоим, ни чьим-то ещё после тебя наместником, о вождь правоверных.

Затем Умайр попросил у Умара разрешения поселиться в деревне в пригородах Медины, где проживали его родственники, на что Умар дал своё согласие.

* * *

Прошло не так много времени с тех пор, как Умайр отправился в свою деревню, и Умар решил проверить надёжность и правдивость своего соратника. Он сказал одному из своих приближённых по имени аль-Харис:

– О Харис, отправляйся к Умайру ибн Сааду и остановись у него дома в качестве гостя. Если заметишь, что он живёт в достатке, возвращайся, как ни в чём не бывало. Если же увидишь, что он сильно бедствует, то отдай ему эти деньги.

И Умар передал аль-Харису кошелёк со ста динарами.

Прибыв в деревню Умайра ибн Саада, аль-Харис спросил о нём, и люди показали его дом.

Встретившись с Умайром, аль-Харис сказал:

– Мир тебе и милость Аллаха.

– И тебе мир, милость Аллаха и Его благословение, – ответил Умайр. – Откуда ты прибыл?

– Из Медины, – ответил аль-Харис.

– Ну и как там дела у мусульман? – спросил Умайр.

– Всё в порядке, – ответил аль-Харис.

– А как поживает вождь правоверных, – спросил Умайр.

– В добром здравии, – ответил аль-Харис.

– Продолжает ли он соблюдать границы дозволенного Аллахом? – спросил Умайр.

– Да, конечно. Он так побил своего сына за совершённый грех, что тот умер от побоев, – ответил аль-Харис.

Умайр воскликнул:

– О Аллах, помоги Умару. Я уверен в его сильнейшей любви к Тебе!

* * *

Аль-Харис пробыл в гостях у Умайра ибн Саада три дня, и каждый день Умайр подавал ему ячменную лепёшку.

На третий день один из жителей деревни сказал аль-Харису: “Ты очень обременил Умайра и его родных, поставив их в сложное положение. У них ничего нет, кроме этой лепёшки, которую они отрывают от себя и угощают тебя. Они все голодают и бедствуют. Если ты не возражаешь, то переходи в мой дом, и я тебя охотно приму”.

* * *

После этого аль-Харис достал кошелёк с динарами и вручил деньги Умайру.

–Что это? – воскликнул Умайр.

Аль-Харис сказал:

– Эти деньги послал тебе вождь правоверных.

– Верни их ему, – сказал Умайр. – Передай ему привет и скажи, что Умайр в них не нуждается.

Тут в дело вмешалась жена Умайра, которая слышала разговор своего мужа с гостем.

– Возьми эти деньги, о Умайр! – воскликнула она. – Если ты нуждаешься в них, то потрать их. Если же они тебе не нужны, то израсходуй их по прямому назначению, так как здесь много нуждающихся.

Услышав эти слова, аль-Харис сунул динары в руки Умайра и поспешно удалился. Взяв деньги, Умайр разложил их по маленьким кошелькам и начал каждый день раздавать их нуждающимся, в первую очередь сиротам павших в походах воинов.

* * *

Когда аль-Харис вернулся в Медину, Умар спросил его:

– Ну, что ты видел, о Харис?

– Большую нужду, о вождь правоверных, – ответил аль-Харис.

– Отдал ли ты ему динары? – спросил Умар.

– Да, о вождь правоверных, – ответил аль-Харис.

– А что он сделал с ними? – спросил Умар.

– Не знаю, – сказал аль-Харис. – Я не думаю, что он возьмёт себе хотя бы один дирхем из этих денег.

Аль-Фарук направил Умайру письмо, в котором написал:

“Если ты получишь это моё письмо, то не выпускай его из рук, пока не прибудешь ко мне”.

* * *

Умайр ибн Саад направился в Медину и по прибытии предстал перед вождём правоверных. Умар поздоровался с ним и горячо поприветствовал его, усадив рядом с собой. Затем Умар спросил:

– Ну, что же ты сделал с динарами, о Умайр?

– А какое тебе до них теперь дело, о Умар, если ты отдал их мне? – воскликнул Умайр.

– Я твёрдо решил, что ты обязан сообщить мне, что ты с ними сделал, – сказал Умар.

– Я сберёг их для себя, чтобы они принесли мне пользу в тот день, когда уже не помогут ни богатства, ни люди, – сказал Умайр.

Глаза Умара наполнились слезами, и он сказал:

– Свидетельствую, что ты из тех людей, которые всегда стремятся оказать помощь другим, даже если и сами испытывают сильную нужду.

Затем он повелел одарить Умайра продовольствием в размерах полной поклажи одного верблюда и двумя комплектами одежды.

Умайр сказал:

– В продовольствии у нас нет нужды, о вождь правоверных. Я оставил у родственников две меры ячменя, а до тех пор, пока мы съедим его, Всемогущий Аллах ниспошлёт нам пропитание. Ну а одежду я возьму для жены. Её одеяние настолько стало ветхим, что она ходит почти обнажённая.

* * *

Вскоре после этой встречи аль-Фарука (Умара) со своим соратником Аллах позволил Умайру ибн Сааду присоединиться к Его любимому Пророку Мухаммаду ибн Абдулле после долгого периода страстного стремления Умайра встретиться с ним.

С чистой душой и уверенным шагом Умайр ушёл по пути Будущей жизни, не отягощённый никакими мирскими тяготами и, не изнемогая под грузом земных забот. Он ушёл из этой жизни, неся с собой его свет, его наставление, набожность и благочестие...

Когда до аль-Фарука дошла весть о кончине Умайра, глубокая грусть появилась на его лице, а сердце преисполнилось скорбью. Он сказал: “Как бы мне хотелось, чтобы у меня были люди, подобные Умайру ибн Сааду, на помощь которых я мог бы опереться в делах мусульман”.

* * *

Да будет Аллах доволен Умайром ибн Саадом, и да упокоит Он его...

Умайр был уникальным примером для окружавших его людей, прилежным и преуспевающим учеником в школе Мухаммада ибн Абдуллы, да благословит его Аллах и приветствует.