Рафик Мухаметшин: "Мусульманской интеллигенции в России сегодня нет"

Нет сомнений, что на предстоящем 27 февраля 4 съезде мусульман Татарстана глава Духовного управления мусульман (ДУМ) РТ Гусман хазрат Исхаков, руководящий им в течение 12 лет, будет вновь переизбран на этот пост - его кандидатура безальтернативна. По всей видимости, это означает продолжение нынешней политики Духовного управления. О задачах, стоящих перед ДУМ РТ в ближайшей перспективе, и проблемах, на которые стоило бы обратить внимание, ИА REGNUM Новости рассказывает ректор Российского исламского университета в Казани Рафик Мухаметшин.

ИА REGNUM: Достижения ДУМ РТ за прошедший период времени - есть ли они и в чем заключаются?

Подводя итоги двенадцатилетнего руководства Гусмана хазрата, следует отметить выстраивание им управленческой вертикали. Другой вопрос, насколько она эффективна, но в этом плане ДУМ РТ в каком-то смысле можно ставить в пример остальным Духовным управлениям. Мухтасибаты, казияты - они работают, выстроена оптимальная по количеству (девять учебных заведений) система мусульманского образования. Не могу назвать никакого другого регионального духовного управления, сумевшего выстроить подобную управленческую вертикаль. Произошла институционализация ислама. Дело в том, что в исламе нет деления на светское и религиозное, и поэтому в мусульманских государствах сфера создания исламских институтов принадлежала власти. Но, поскольку мы живем в светском государстве, задача выстраивания собственных институтов является проблемой самих мусульмансих сообществ. Создание оптимальной модели, которая к тому же еще бы и работала - это, безусловно, очень важно. В Татарстане она выстроена.

Другая задача - возрождение ислама, и здесь, казалось бы, не должно быть проблем. Татарам есть что возрождать, в тысячелетней исламской истории наших предков не было идеологических колебаний. Как они приняли, так и придерживались ханафитского мазхаба. Шафиит Ибн-Фадлан, посетивший в X веке эти места, предпринял робкие попытки изменить ситуацию, но, скорее всего, денег не хватило. Тогдашний правитель Волжской Булгарии Алмуш смотрел на проблему с политической точки зрения: в принципе, он был готов поменять мазхаб, если бы Багдад установил с ним тесные экономические и политические отношения. Для того времени я в этом особой трагедии не вижу, но этого не произошло. Наш народ является устойчивым в сохранении своих традиций. Конечно, их надо возрождать.

ИА REGNUM: Эта устойчивость - особенность татарского народа или сыграло роль географическое положение?

Думаю, свою роль сыграло географическое положение - территория нынешнего Татарстана тогда, да и сейчас, находилась на отшибе мусульманской цивилизации, жила совершенно изолированно, до конца XX века не испытывая особого идеологического влияния извне.

ИА REGNUM: Кто будет теперь возрождать мусульманские традиции в Татарии? Духовное управление, централизованным путем?

Этот процесс предполагает наличие определенных интеллектуально-богословских сил, но их нет. И это проблема не Духовного управления, а всей мусульманской общины России. Мы еще не доросли до осмысления глубинной сути наших богословских традиций ханафитского мазхаба. К сожалению, мусульманской интеллигенции сегодня нет. Мы часто все сваливаем на духовенство, мол, муллы необразованные - но муллы и имамы выполняют возложенные на них духовные функции и не могут вырабатывать какие-то модели, осмысливать сложные богословские проблемы. Для этого нужна отсутствующая ныне мусульманская интеллигенция. Светская интеллигенция говорит, что ислам - это хорошо, это элемент нашей культуры, его нужно возрождать - но не более того. Это лишь комплиментарный взгляд со стороны. В результате сейчас исламское возрождение, по сути, стоит на месте. Но оно необходимо, потому что в противном случае невозможно создать полноценное исламское сообщество.

ИА REGNUM: Что это значит? Какие принципы у такого сообщества?

Наши предки доказали, что ханафитский мазхаб - идеальный вариант для многоконфессионального сообщества и развития самой уммы. Получается, что теоретически у нас выбор есть, а на практике его нет. В нашем мазхабе есть все - и толерантность, и поликонфессиональные отношения, и богословская мысль - у других всего этого нет. Пытаться забыть свои традиции, перенимая их у тех, которые ничего не имеют, было бы смешно.

Когда мы обсуждаем проблему игнорирования молодежью своих духовных традиций, я говорю студентам, что это манкуртизация: человек отрывается от национальных корней. Это создание психологической и политической непредсказуемости - сегодня человек может быть хорошим, назавтра - совершенно другим. Это никому не надо: ни мусульманам, ни христианам, ни Российскому государству. Люди должны быть адекватными и полноценными в своих религиозных представлениях. Я сторонник возрождения наших духовных традиций, и государство говорит нам то же самое. Меня радует понимание со стороны органов власти: так легче работать. Влияние извне, каким бы оно ни было - это все равно чуждое и проблемное влияние. Следующий срок будет для ДУМ РТ ключевым для определения богословских ориентиров. Ситуация в идеологически-богословском пространстве Татарстана достаточно неопределенная.

ИА REGNUM: В чем состоит проблема?

Существует очень много разных течений, и сложность в том, что они уже очень перемешаны между собой. Если где-нибудь на Кавказе найти "чистого" салафита не составляет особого труда, граница между ними и приверженцами традиционных мазхабов достаточно четкая, то в Татарстане все по-иному. Распространение нехарактерных для татар богословских традиций носит какой-то половинчатый характер. Внешне у них все, как у настоящих ханафитов. Но религия - это мировоззренческая установка. Есть понятие "акыда" - основы вероучения. А в душу-то человека не влезешь, и формально он может быть ханафитом, а на самом деле - оголтелым салафитом. И такая тенденция есть.

В уставе ДУМ записано, что мы являемся приверженцами ханафитского мазхаба, так что те, кто думает по-другому, вынуждены в любом случае называть себя ханафитами - иначе они не должны работать в мечетях Татарстана. Мазхабические изменения происходят в очень тонком богословском русле. Для органов власти это совершенно незаметно. Они считают, что у нас все спокойно: мусульмане не дерутся между собой, значит, проблемы нет. Власти и не должны вникать в тонкости мусульманского богословия, они следят, чтобы не нарушалась Конституция и не было межконфессиональной вражды. С мировоззрением же каждый человек определяется сам.

ИА REGNUM: Сколько этих "не совсем салафитов" сейчас в Татарстане?

Думаю, что их много, но оценивать приходится по внешним проявлениям. В Закамском регионе, например, возникает много споров по поводу традиции отмечания трех и семи дней, а также года после смерти мусульманина. С точки зрения мазхаба нет никаких проблем, потому что у ханафитов обычай, если он не противоречит канонам ислама, в принципе, можно использовать. Этот же обычай не только не противоречит, но является довольно эффективной формой сохранения и воспроизводства исламских традиций, пусть в самой примитивной форме. В современной полупьяной деревне практически нет семьи, которая не отмечала бы эти даты, приглашая имама, иначе их все будут осуждать. И это очень важный фактор, в противном случае человек, возможно, вообще никогда бы не услышал Коран.

Так почему бы его не использовать? А криптосалафиты всеми силами пытаются бороться против этих обычаев, называя их неисламскими. Но ничего неисламского там не делается: приходит мулла, читает Коран, читает проповедь, все трезвые, слушают его, задают вопросы. Давайте запретим это, и в деревне будут только пить. Это - совершенно не нужный догматизм, попытка развернуть наш менталитет в другом направлении. Сохранение этой традиции - как раз попытка доказательства того, что ты являешься членом мусульманского сообщества.

Всплывает здесь и проблема Булгар, где Талгат Таджутдин уже двадцать лет собирает народ на очередную годовщину принятия ислама Волжской Булгарией. Некоторые считают, что при посещении Булгар возникает ассоциация с малым хаджем, это недозволенное новшество и т.д. На мой взгляд, это не так. В Булгарах всегда собирались: это некий символ татарской государственности, больше национальный, чем религиозный. Это стремление татар осталось на уровне подсознания. Никто сейчас не думает о возрождении государства, но оно есть. Это дань памяти предкам, причем не только в конфессиональном, но и в национальном срезе. И это очень важно - ведь когда мы говорим о современном мусульманине, он все равно остается татарином.

Одна из самых печальных проблем нашей молодежи в том, что парень говорит: "я - мусульманин", но национальная составляющая от этого не исчезает. Если бы он рассмотрел две этих составляющих как единое целое, это была бы более полноценная личность, снявшая для себя очень много проблем.

ИА REGNUM: Категоричность в "отказе" от национальности - плод собственных размышлений или влияние извне?

Безусловно, в том числе - влияние извне. Живя в обществе, они, по-видимому, не идентифицировали себя как татары, а тут появилась возможность идентифицировать себя через ислам. Национальной же идентификации как не было, так и нет.

ИА REGNUM: В христианстве так же "несть ни еллина, ни иудея", но это не требует от верующего отрекаться от своей национальности...

Когда мы говорим "православные христиане", то подразумеваем в первую очередь русских. И у татар национальный фактор в исламе никуда не уходил - возможно, из-за того, что они жили удаленно от основной мусульманской уммы. В XIX века Шигабутдин Марджани четко сказал: мы - татары, написал национальную историю, дал понять, что для того, чтобы татарское общество функционировало полноценно, надо использовать как конфессиональный, так и национальный факторы.

В арабском мире национальный вопрос тоже не стоял до XVIII века, когда они стали колониями. Тут оказалось, что общество нуждается и в других ресурсах, чтобы решать свои проблемы. У татар это было всегда, но сейчас молодежь другая, она пытается рафинировать мусульманский фактор, которого в чистом виде не было нигде. Зря они пытаются, потому что в жизни эти проблемы обязательно всплывут. Пока они молодые, не понимают многие вещи и демонстрируют довольно примитивные представления о сути единого и многоликого ислама. Гениальность Абу-Ханифы в том, что он оставил место для национальной идентичности, говоря о том, что ислам можно реализовать, используя национальный инструмент. Именно так и поступали татары, в силу чего татарское общество было более полноценным.

Все мазхабы равны перед Всевышним, и все, кто придерживаются других мазхабов - такие же мусульмане. Мы не можем утверждать, что кто-то - не мусульманин из-за того, что он читает намаз по-другому! Можем сказать только, что у наших предков была другая, более рационалистическая и интеллектуально насыщенная акыда, что это очень важно, что религию нельзя сводить только к совокупности обычаев и обрядов - это в том числе взаимоотношения между представителями разных конфессий.

Каждый миг жизнь посылает нам испытания, и мы должны найти ответы на эти вопросы, для чего нам нужен инструмент рационального суждения. Преимущество нашего мазхаба в том, что Абу-Ханифа разработал этот механизм, а, например, в характерном для Саудовской Аравии ханбалитском мазхабе его нет, поскольку там он просто не нужен. Там мусульмане живут в моноконфессиональной среде, все проблемы решает государство, и им нужно реализовать себя только на уровне обычаев и обрядов. У нас ситуация другая: Россия - светское государство, и многие вопросы нужно решать на уровне отдельно взятой личности. С одной стороны, нельзя выходить за догматические пределы, с другой - следует обдумывать каждый шаг! По-другому нельзя.

ИА REGNUM: Контролирует ли сейчас ДУМ РТ все мусульманское сообщество республики?

Формально - да.

ИА REGNUM: А реально?

Вопрос на засыпку. Возникает вопрос, насколько сильно мусульманские общины вообще нуждаются в духовных управлениях? Есть община, есть мечеть - они вполне способны решить свои проблемы. С другой стороны - конечно, нуждаются: крыша протекает, имаму нужно платить зарплату, платить за электричество и газ - в этом смысле они надеются на Духовное управление.

ИА REGNUM: Но все это хозяйственные вопросы, которые не столь интересны. Много ли общин, не нуждающихся в управлении ДУМ РТ именно по духовным соображениям?

Нет. У нас нет оппозиционных организационных структур. Не было и попыток создания альтернативного ДУМ, хотя для этого, согласно российскому законодательству, требуется наличие всего трех мусульманских общин. Вопрос, насколько ДУМ РТ всех устраивает, остается открытым. При всем желании оно не может обеспечить 1300 татарстанских мечетей подготовленными имамами. Если народ мало ходит в мечеть, Управление не может обеспечить зарплату имаму, и с этой точки зрения не все довольны его деятельностью. Но все это происходит в силу объективных причин, не думаю, что это зависит непосредственно от муфтия.

ИА REGNUM: Намерено ли ДУМ РТ что-либо предпринять для изменения ситуации?

Надо более четко обозначить роль духовенства, как и место ДУМ РТ. Может ли оно брать все на себя? Конечно, нет. Институционализация должна выйти на другой уровень. Комитеты "Халяль", "Хадж", "Закят", вакуфная система и так далее должны быть самостоятельными структурами, управляемыми соответствующими специалистами. Структуризация Духовного управления должна идти по пути развернутой, углубленной специализации.

То же можно сказать и о системе мусульманского образования. Как ДУМ будет готовить кадры исламской интеллигенции? Оно должно в какой-то степени координировать деятельность этих учреждений, учебных заведений - правда, пока их явно недостаточно, как и прозрачности в их деятельности. Система предполагает, что она работает по определенным стандартам - но разве мы знаем, как работают медресе? На самом деле каждое делает это в меру своих возможностей.

В ДУМ РТ начали создание единых образовательных стандартов - правда, они устарели, и их надо обновлять, но важно само начало такой работы. Главное для Духовного управления - консолидация сил, желание не подмять все под себя, а координировать. Если этого не будет, профессионально решать многие вопросы будет нельзя. Мусульманское сообщество должно существовать за счет внутренних ресурсов - они же есть, в исламе все предусмотрено, до революции ведь мусульманам никто не помогал, и все работало. Сегодня - нет. У нашего духовенства была и осталась потребительская психология: государство нам обязано, в годы советской власти они нас уничтожали, теперь должны отплатить.

ИА REGNUM: Вы считаете, что государство не должно вмешиваться в этот процесс?

Государство, конечно, должно выстраивать правильную конфессиональную политику, но откуда она возьмется, если нет субъектов этой политики? Если из более 50 духовных управлений в России больше половины, по сути дела, являются декоративными, - как с ними работать? Государство при всем желании не может выстраивать с ними отношения. Когда есть полноценные субъекты, ими легче управлять, а где-то и манипулировать в интересах государственной политики. Но пока они только формируются.

Следующие четыре года будут для муфтия и Духовного управления довольно сложными. Надо определяться. Да, сегодня, может быть, проблем немного, смена акыды происходит медленно - но где гарантия, что завтра салафиты не начнут действовать по-другому, отказывая ханафитам в праве называться мусульманами, как это происходит на Кавказе? В этом случае Татарстану грозит кавказский вариант, причем даже в худшей форме, поскольку, если мазхабическая смена произойдет, противостоять этому будет очень сложно. Ближайшие годы будут очень важными с точки зрения формирования мусульманской интеллигенции и определения стратегических богословских ориентиров, чтобы лицемеров, говорящих одно, а делающих другое, стало меньше.

ИА REGNUM: В начале-середине 1990-х Россия в целом и Татарстан в частности испытали мощный вал исламского влияния извне. Насколько серьезно оно сейчас?

Внешнее влияние на ислам стало внутренней проблемой. Сегодня в России практически не работают зарубежные исламские благотворительные фонды, но из-за границ вернулось множество обучавшихся в религиозных учебных заведениях молодых людей. Это те же татары, но они получили образование там и несут ту же идеологию, которую раньше распространяли арабы. Проблема осложнилась еще больше, потому что мы не можем рассматривать ее как внешний фактор - теперь это наша, внутренняя проблема, наши молодые люди. Однако могу оптимистически сказать, что молодежь, в том числе в среде бизнес-сообщества, хорошо понимает важность сохранения традиций ханафитского мазхаба, в ней есть здоровое, рациональное зерно.

ИА REGNUM: В конце прошлого года в мусульманских сообществах России внезапно заговорили о необходимости избрания единого муфтия. У этой идеи есть перспективы?

Думаю, в этом есть некоторый элемент лицемерия, поскольку все российские муфтии вряд ли готовы объединиться, потеряв свои привилегии. Хотя бы с этой точки зрения процесс объединения будет сложным и длительным, поскольку найти точки соприкосновения и выстроить взаимоотношения между тремя исламскими центрами - Советом муфтиев России, Центральным духовным управлением мусульман и Координационным советом мусульман Северного Кавказе - очень непростая задача.

Проблему надо рассматривать в более широкой плоскости: насколько мусульманским общинам нужна единая структура? В принципе, они могут решать свои проблемы и без него. С другой стороны, где догматическая основа выстраивания подобной иерархии? В Коране и хадисах об этом ничего не сказано. Выстраивание мусульманской структуры было элементом конфессиональной политики, этим занималось государство, как сейчас в Турции, где государство назначает имамов и платит им заработную плату. Когда устоявшаяся догматическая модель отсутствует, безусловно, разногласий будет очень много.

Я считаю, что мусульмане должны быть едиными в решении многих политических проблем. О мазхабическом объединении (российскую умму, главным образом, составляют ханафиты и шафииты, а также небольшие группы шиитов) речь, конечно, не идет. Сейчас обсуждается вопрос о создании координационного совета трех духовных управлений. В настоящее время объединение можно представить в форме конфедерации широкого профиля, собираемой для решения каких-то серьезных проблем. В более тесном формате оно, по-видимому, откладывается до отдаленных лет.

ИА REGNUM: Будет ли усиливаться соперничество Грозного и Казани в борьбе за звание мусульманской столицы России?

Во многом оно лежит в политической плоскости, в богословской это вряд ли возможно. Чтобы говорить о лидерстве, нужно накопить определенный потенциал, а потом посмотрим. Наш потенциал пока все-таки намного больше, и всегда был больше. Если говорить о системе мусульманского образования, тут соперничества нет. Мы оказали и впредь будем оказывать большую методическую и практическую помощь исламскому университету. Чем больше полноценных мусульманских учебных заведений, тем лучше! Возможно, объединение российской уммы нужно начинать с создания единого образовательного пространства.

ИА REGNUM: Межрелигиозный диалог - что он дает, и стоит ли его вести вообще?

На мой взгляд, в отношении религии наиболее корректно использовать понятие "веротерпимость", а не "толерантность". Религия, ниспосланная Всевышним - это законченная и совершенная система. Как подстраивать ее под интересы людей, которые смотрят на эту проблему совершенно по-другому? И как можно говорить о толерантности без смены догматических представлений? Верующий живет по Священному Писанию, пересмотреть то, что там написано, невозможно. Веротерпимость предполагает: каждый верующий понимает, что рядом с ним живет верующий других представлений. Сотрудничество между конфессиями возможно в сфере разрешения, например, социальных вопросов, ведь в жизни очень много пороков. Переход в богословскую плоскость создает массу проблем, порождая серьезные разногласия.

ИА REGNUM: С приходом нового Патриарха в Русской православной церкви наметились перемены, она стала более активно о себе заявлять. А в жизни российской уммы пока ничего не происходит. Или это представление обманчиво?

Да, в последние годы особой активности в исламе нет. Возможно, раньше она проявлялась в противостоянии двух центров. Сейчас Совет муфтиев и ЦДУМ нашли компромиссы и не высказывают претензий друг к другу - по крайней мере, на публике. Это создает определенное успокоение в мусульманской общине. Я тоже не припоминаю каких-либо значимых явлений, о которых можно было бы сказать, что они оживили внутриконфессиональную жизнь уммы. С другой стороны, для мусульманской общины это, может быть, даже неплохо.

ИА REGNUM: Не скучно? Должен же быть какой-то драйв...

Драйв - это немного другая сфера: журналистики, политики, а в религии, когда все спокойно, размеренно - это не так уж плохо. Поскольку, когда начинается очень бурная, активная жизнь, это может привести к политизации религии. Не уведет ли это от насущных проблем конфессии, не станет ли политиканством? Возможно, гражданскую позицию надо проявлять, но увлекаться и сводить к этому всю жизнь общины тоже нельзя, поскольку в ней есть куда более значимые проблемы, чем амбиции отдельных духовных лидеров.

ИА REGNUM