Организационный плюрализм мусульманской России

Интервью с заместителем полномочного представителя Президента Российской Федерации в Приволжском федеральном округе Владимиром Юрьевичем Зориным.

- Владимир Юрьевич, можно ли сказать, что в Приволжском федеральном округе Ислам занимает особое положение по сравнению с другими частями России?

- Да, несомненно, в регионах Приволжья Ислам, исламская культура занимают более значимое место, чем в регионах Центрального, Северо-Западного, Сибирского, Уральского, Дальневосточного федеральных округов. В субъектах Федерации, находящихся в пределах нашего округа, зарегистрировано сегодня около 2200 исламских религиозных организаций и около 500 мусульманских религиозных объединений стабильно действуют на правах религиозных групп. ПФО — единственный федеральный округ, на территории которого количество исламских религиозных организаций сопоставимо с количеством православных религиозных объединений (последних около 2900).

Но главное — не в приведенной статистике, а в огромной культурно-исторической роли Ислама в Татарстане, и в Башкортостане, и в других приволжских регионах. Территория, входящая сегодня в Приволжский федеральный округ, являет собой пример многовекового сотрудничества мусульман и христиан. Об округе справедливо говорят, что это место, где происходит взаимопроникновение православной и мусульманской цивилизаций.

- Евро-Ислам, традиционный Ислам, адаптированный…. Все описывают Ислам в Татарстане по-разному, пытаясь объяснить его специфику. По-вашему он какой?

- Мне кажется, правильнее говорить не о специфике Ислама в Татарстане, а об особенностях татарстанских мусульман. Для них характерно то, что это люди, в течение долгих веков живущие рядом и вместе с православными, умеющие понимать православных, православную культуру, православный менталитет. Это люди, которые по своему культурному и образовательному уровню ничуть не ниже, чем немусульманское большинство страны. Это люди, не имеющие таких проблем и «комплексов», какие имеют, например, мусульмане Центральной Азии или мусульмане-эмигранты в Западной Европе.

Но вместе с тем, татарстанские мусульмане — это люди, которые еще совсем недавно жили в государстве, где религия была в течение многих десятилетий искусственно оттеснена на периферию общественной жизни, где официальной задачей провозглашалось построение «общества, свободного от религии». И это обстоятельство конечно, до сих пор влияет на облик современного татарстанского мусульманина. Разумеется, то же самое касается и христиан, и буддистов, и всех остальных.

- Каково взаимодействие религиозных организаций и государства?

- Принципы этого взаимодействия определяет Конституция нашей страны: Российская Федерация — светское государство, религиозные объединения отделены от государства. Но слово «светский» не является синонимом слова «атеистический», а то, что религиозные организации отделены от государства, не означает, что они отделены от общества.

Государственные органы активно сотрудничают с традиционными религиозными организациями России, конечно, и с мусульманскими объединениями. Имеет место плодотворный диалог власти и исламских лидеров. Например, в феврале в Ульяновске состоялось заседание исламской секции рабочей группы по конфессиональной политике, сохранению исторического и духовного наследия Общественного совета по развитию институтов гражданского общества в Приволжском федеральном округе. В этом мероприятии принял участие полномочный представитель Президента Российской Федерации в Приволжском федеральном округе Г.А.Рапота, руководители 21 из 25 действующих на территории ПФО региональных духовных управлений мусульман, представители руководства Совета муфтиев России и Центрального духовного управления мусульман, руководители 8 медресе. Состоялся живой разговор, в ходе которого затрагивались и «острые» вопросы, волнующие мусульманских духовных руководителей. Так, общим мнением было, что необходимо создать федеральный экспертный орган для оценки религиозной литературы на предмет экстремизма. Данный центр может быть создан при Минюсте России либо при Общественной Палате Российской Федерации или ином государственном или общественном органе. В состав исламской секции данного совета следует привлечь не только ведущих российских специалистов-исламоведов, но мусульманских священнослужителей и богословов, представителей духовных управлений мусульман.

Как известно, для мусульманской жизни России характерен организационный плюрализм. Примером этого являются и регионы Приволжского федерального округа. В 14 субъектах Федерации зарегистрировано к настоящему моменту 25 духовных управлений мусульман. Часть из них находится в орбите деятельности Совета муфтиев России, часть относится к Центральному духовному управлению мусульман.

Позиция органов государственной власти состоит в том, чтобы, не вмешиваясь во внутренние дела уммы, сотрудничать со всеми ответственными, патриотически настроенными мусульманскими структурами. А такие и в России, и в Приволжском федеральном округе, несомненно, составляют абсолютное большинство.

- Какова вероятность возникновения в России «исламской» или «христианской» партий, насколько это актуально и целесообразно?

- По-моему, жизнь и новейшая история России уже дали ответ на этот вопрос. В начале 1990-х годов возникло значительное количество различных партий, позиционирующих себя как религиозные, имеющих в своем наименовании названия религий. Все эти партии либо полностью сошли с политической арены, либо влились в состав других партий, либо являются карликовыми политическими образованиями. Причина: избиратели, граждане России считают, что религию нельзя смешивать с политикой.

- Каково влияние России на политику мусульманских государств. Какие выгоды это нам несет и в каких сферах?

- Корректнее говорить не о том, кто на кого влияет, а о сотрудничестве России и Исламского мира. Россия и Исламский мир уже давно связаны одним стратегическим видением мировых процессов. Это касается и многополярности мира, и процессов этнокультурного развития, и мировой финансовой системы, и борьбы с международным терроризмом.

Наша страна не просто осознает тот факт, что она причастна к исламскому миру, что Ислам — это неотъемлемая и органичная составная часть российской культуры, российской истории и российской современности. Мы хотим принимать участие в развитии Исламского мира. Думаю, очень значимо включение нашей страны в качестве наблюдателя в Организацию Исламской Конференции, а также создание группы стратегического видения «Россия — Исламский мир».

Мне вместе с президентом Татарстана довелось в ноябре прошлого года участвовать в заседании группы «Россия — Исламский мир» в городе Джидда в Саудовской Аравии. На этом заседании еще раз было подтверждено сходство позиций России и мусульманских стран по вопросам глобальных социально-политических проблем современности.

Представителями мусульманских стран очень тепло было воспринято приветственное послание Президента России Д.А.Медведева, в котором он подчеркнул, что «активное взаимодействие с исламским миром будет способствовать построению более справедливой системы международных отношений, где фактор силы окончательно перестанет играть роль универсального инструмента в решении всех возникающих проблем».

- Существует ли Исламская угроза для России?

- Не признаю самого этого термина. Думаю, он так же не имеет права на существование, как и выражения «христианская угроза» или «иудейская угроза» для кого-то. Для России, как и для всего мира, нет никакой «исламской угрозы». Но есть угроза от экстремистов, которые пытаются использовать религиозные чувства, религиозную идентификацию людей в своих подлых целях.

- Проблема интеграции мусульманского сообщества у нас существует? Например, в европейских странах такие проблемы есть.

- Мусульманское сообщество России неоднородно. Для мусульман-татар, мусульман-башкир, естественно, нет никаких проблем с интеграцией в современную российскую жизнь. Они же не иммигранты, Россия — их родная страна. Но на упомянутой мной ульяновской встрече полпреда Президента России в ПФО с мусульманскими лидерами округа несколько выступающих отмечали проблемы, связанные с ростом в стране доли мусульман среди мигрантов из Восточной и Центральной Азии, не имеющих опыта проживания в неисламском государстве. У них проблема интеграции в российскую жизнь есть.

- Отношение к появлению представителей сект и нетрадиционных течений (ваххаббисты, тахрировцы.) Меры противодействия.

- Отношение государственных органов ко всем новым религиозным течением определяется прежде всего тем, соблюдают или не соблюдают они законы Российской Федерации. При этом нужно четко разделять религиозные и политические явления. «Хизб ут Тахрир аль Ислами» — это не религиозное течение в исламе, а политическая организация (в самом ее названии есть слово «партия»), официально признанная экстремистской в России и в ряде других стран. Отношение к ней государства — как к любой экстремистской организации.

Термин «ваххабит» я, по примеру многих ведущих исламоведов, стараюсь не употреблять вообще, поскольку разные люди наполняют его совершенно разным смыслом. В средствах массовой информации слово «ваххабит» часто используется как синоним понятий террорист, экстремист, прикрывающийся псевдоисламской риторикой. Если речь идет о таких «ваххабитах» — понятно, каким должно быть к ним отношение.

Внутриконфессиональное разнообразие — это реальность религиозной жизни. В каждой развитой религии есть такие течения как традиционализм, модернизм и фундаментализм. Государство не вмешивается во внутрирелигиозные дела до тех пор, пока та или иная религиозная группа не начинает нарушать закон.

При этом государственные органы учитывают реалии российской религиозной исламской жизни. Она состоит в том, что в российском исламе всегда преобладали и преобладают сейчас верующие, принадлежащие к ханафитскому мазхабу, который является традиционным для нашей страны, в рамках которого в настоящее время действуют все духовные управления мусульман России.

"E-umma.ru"