Нафигулла хазрат Аширов: Мы не должны руководствоваться принципом толпы

C 29 июня по 1 июля в столице Татарстана проходила международная конференция "Хадж - прошлое и настоящее", на которую собрались ведущие мусульманские лидеры страны, а также представители различных хадж-операторов. Среди почетных гостей форума был Верховный муфтий Духовного Управления мусульман Азиатской части России Нафигулла хазрат Аширов, который является на данный момент одним из самых серьезных фигур мусульманского медиа-пространства в России и одним из самых последовательных защитников прав мусульман в стране.

Справка: Нафигулла хазрат Аширов - Председатель Духовного Управления мусульман Азиатской части России (ДУМ АЧР) родился в 1954г. в Сибири в селе Юрты Тачимовские, Тобольского р-на, Тюменской области. Со дня открытия мечети в г. Тобольске в 1979 г. стал одним из активных членов общины мусульман. По ходатайству общины в 1980 году, был направлен в Исламское духовное медресе "Мир-Араб" (г. Бухара).

В 1987 году, после завершения обучения был приглашен в г. Уфу для работы в Духовном управлении мусульман Европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС). В 1990 году поступил в "Исламский Университет имени Амира Абдель-Кадира" (Алжир) на факультет "Исламский призыв". После завершения обучения возвращается в Уфу и избирается первым заместителем муфтия.

В рамках международного сотрудничества шейх Нафигулла Аширов представлял российских мусульман во многих конференциях и симпозиумах международного уровня. Также, в рамках межконфессионального сотрудничества, встречался с главой католической церкви папой Иоанном Павлом вторым в Ватикане.

Нафигулла хазрат Аширов является членом Генерального Совета организации "Всемирное народное руководство" с центром в г. Триполи. А также почетным членом Совета "Международной организации Исламский призыв", со штаб квартирой в г. Хартуме (Судан). В 2000 году, решением конференции лидеров европейских исламских организаций был избран членом Генерального Совета "Европейской Исламской Лиги.

При участии шейха Нафигуллы подписано ряд соглашений о сотрудничестве с известными международными исламскими организациями, фондами и исламскими ВУЗами.

В августе 1997 года на конференции мусульман Урала, Сибири и Дальнего Востока шейх Нафигулла Аширов был избран Верховным муфтием, Председателем Духовного управления мусульман Азиатской части России. И в 1998 году, на расширенном заседании Совета Муфтиев России, был избран Сопредседателем "Совета муфтиев России".

Ас-салям уалейкум, Нафигулла хазрат. Я представляю новое мусульманское информационное агентство "Info-Ислам", которое открылось в Казани 3 месяца назад. Хотели бы вы в связи с открытием нового медиа-ресурса сказать несколько слов нашим читателям?

Уа-алейкум ас-салям. С большим удовольствием. Появление такого сайта это большое дело. Я надеюсь, что он станет не только информационным, но и просветительским ресурсом. Дело в том, что на сегодняшний день исламское информационное поле сильно запущено и появление такого информационного агентства замечательное дело.

Вообще, развитие информационной сети для мусульманской уммы не менее важно, чем развитие сферы образования. В информационном плане мы очень отстаем от других конфессий, которые уже давно имеют свои радиотелевизионные программы, печатные и интернет издания.

Хочется пожелать вашему информационному агентству постоянства и долгих лет работы, ведь, к сожалению, многие начавшиеся интересные проекты, со временем почему-то прекращают свою работу. У кого-то пропадает интерес, а у кого-то просто не хватает денег. Ведь для развития информационной сферы необходимы как финансовые вложения, так и энтузиазм тех людей, которые за этим стоят.

И здесь мы касаемся вопроса в благотворительности…

Что касается благотворительности, то думаю, в рамках Татарстана как республики со значительным мусульманским населением положительные подвижки еще возможны. Например, Гусман хазрат Исхаков в своем выступлении на конференции по хаджу поднял жизненно важные вопросы, такие как вакф и закят, на которые испокон веков опирались и мусульманское просвещение и широкая благотворительность. Это очень важный момент, потому что Аллах, в Коране отмечая тех людей, кто будет спасен в Судный день, сказал: "Усердствуют на пути Аллаха своим имуществом и своими душами. И это лучше для вас, если бы вы только знали". Физическое и материальное участие каждого мусульманина в подобных благих делах непременно должно быть и над этим необходимо нам всем серьезно работать. Тем более это исторически характерно для нашего народа, ведь татары раньше выгодно отличались от многих народов империи, как высоким уровнем грамотности, так и активной благотворительной деятельностью. Даже Ленин в своих трудах касающихся национального вопроса отмечал, что на каждых 100 татар приходилось одно учебное заведение (мектебе или медресе), для сравнения в целом по России у русских на 1000 человек было одного учебное заведение.

Как так получалось? А потому что при каждой мечети строили медресе или мектебе. В Казани, Уфе, Тобольске, Оренбурге, Троицке были известные медресе, такие как "Хусания", "Галия", "Мухамадия", "Госмания", "Хакимия" и др. Все они в свое время были построены и содержались на деньги татарских меценатов. Кроме того, за их счет в большом количестве печатались книги. Большинство литературы напеченной на общем для нас тюркском языке издавалось в Казани, еще какая-та часть выходила в Уфе и Оренбурге. Поэтому если на современном этапе возродить вопрос меценатства, вернуть понимание его важности как усердие на пути Аллаха, то многие проблемы, стоящие перед мусульманами и их общинами снимутся.

Однако если быть откровенным, то нужно отметить, что многие бизнесмены сегодня боятся давать деньги на исламские проекты. Почему? Потому что нет гарантии, что община, которой предприниматель помогал, потом не окажется в чиновничьей опале, по причине чьего-то волевого, надуманного, а иногда не бескорыстного решения. Или, например, предприниматель даст деньги на издание книги, а потом ее, на основе заключения некомпетентных экспертов могут внести в список экстремистской литературы. В таком случае у бизнесмена, искренне желавшего помочь своим единоверцам, могут возникнуть трудноразрешимые проблемы. Ведь ни для кого не секрет, что бизнес у нас очень сильно зависит от личного отношения к нему местных чиновников. Многие из них, продолжая хранить в памяти реликты имперского сознания, воспринимают ислам не как равную, а только как терпимую религию.

Когда мне пришлось быть на экскурсии в Храме Христа Спасителя, то я обратил внимание, что в списке спонсоров его строительства десяток процентов татарских мусульманских фамилий. На проекты, которые не имеют отношения к исламу, давать деньги они не боятся. Ведь за пределами мусульманских республик, таких как Татарстан и Башкортостан предприниматели и чиновники из мусульман боятся близко подходить к мечетям. Они могут начать помогать только тогда, когда власти дадут отмашку.

Действительно, есть разница между жизнью мусульман, например, в Татарстане и других регионах России. Не так давно, после избиения в московском метро мусульманки, вы даже предложили создавать в крупных городах особые мусульманские кварталы. Реакция на это предложение была неоднозначная. Расскажите, пожалуйста, поподробнее какова была цель такого заявления? И как вы представляли себе эти кварталы? Может это новая форма традиционной махалли?

Одной из главных целей такого заявления было желание заострить внимание на существующей проблеме. Ведь даже руководство МВД рапортует, что ежегодно в Москве неофашисты совершают десятки убийств на национальной почве. И что нам, нашим женщинам и детям в такой ситуации остается делать? Нам людям, отличающимся по одежде, по разрезу глаз, по чертам лица от доминирующего в стране славянского населения? Наши дети каждый день спускаются в метро, наши женщины в хиджабах выходят на улицу, а там их нередко поджидают национал-фашистские группировки, которые при попустительстве органов правопорядка квалифицируются как бытовые хулиганы. Поэтому я высказался так, чтобы обратить внимание на эту острую проблему. Ведь кроме некоторых правозащитников больше никто не хочет видеть этих проблем, грозящих вылиться в крупные межнациональные конфликты. Да и правозащитники порой занимаются этими вопросами, всего лишь рассчитывая на получение какого-нибудь зарубежного гранта.

В предложенной мною идее нет ничего нового, а тем более противозаконного. Все люди хотят иметь какие-то комфортные условия для существования. Тем более если они хотят в рамках своего государства, в рамках своих же законов, создать условия для более безопасной жизни, воспитания детей, то в этом нет ничего предосудительного. Но даже это оказалось для нас невозможным и порицаемым.

Грубо говоря, вас обвинили в геттоизации?

Да, совершенно верно. И самое обидное, что меня обвинили в этом некоторые мусульманские деятели. Например, некоторые говорили: "мы не позволим создать резервации, гетто, анклавы!". Но я не говорил не о гетто, не об анклавах, не о резервациях. Видимо некоторые либо плохо владеют русским языком, что не исключено, либо сознательно в угоду кому-то усугубляют ситуацию. При этом крупные политические деятели, члены Совета Федерации более трезво рассуждали. Да, они, конечно, говорили, что мое предложение неприменимо, ведет к расслоению населения, однако они хотя бы признавали, что проблема есть и, что надо искать пути решения. Некоторые же мусульманские деятели выступили с жесткой критикой, но при этом не предложили ни каких рациональных решений. Это как раз тот случай, когда они могли бы промолчать. Тогда бы они и перед мусульманами не опозорились и себя бы в такое неудобное положение не поставили.

Я ведь, на самом деле, говорил о создании жилищных кооперативов, комплексов. В этом нет ничего нового. Сейчас Лужков собирается для иностранных рабочих из Средней Азии построить специальный городок, где они будут жить, откуда их автобусами будут увозить на стройку. При неадекватном воображении это тоже можно было бы назвать как угодно, раскритиковать. Но почему то на подобную инициативу мэра Москвы критиков среди наших мусульман не нашлось.

То есть произошла замена понятий?

При том умышленная. Проблема мусульман в том, что у нас нет твердых лидеров, которые бы боролись за права мусульман, которые четко гарантированы законами нашей страны. На самом деле, если бы в отношении мусульман просто работали те законоположения, которые сегодня имеются, то многих проблем просто не было бы. То есть вполне можно отставать свои права в рамках существующих законов.

Цель Духовных управлений - помогать мусульманам в реализации своих религиозных потребностей, защищать их нарушенные права или же просто не мешать им. Работа в Совете Муфтиев России, в некоторой степени, построена именно на таком принципе. Мы не должны заниматься ограничением инициативы мусульман, особенно молодежи или огульным осуждением обвинением мусульман, основываясь на фактах из желтой прессы. Для этого у нас в стране есть специальные органы, которые должны выявлять и доказывать, а потом обвинять, они этим занимаются, а не духовные управления или религиозные деятели.

Мы не имеем права поддерживать экстремистов, но мы и не должны руководствоваться принципом толпы, когда чье-то не проверенное обвинение подхватываются услужливыми лицами и тиражируется, в том числе и с трибун мечетей. Сейчас с легкостью, без участия авторов и издателей, без ведома религиозных организаций запрещаются многие мусульманские книги и мы должны с этим легко согласиться? А завтра, может быть на основе чьей-то некомпетентной экспертизы, и Коран может, запретят? У многих наших религиозных деятелей совсем отсутствует чувство справедливости, умер дух сопротивления несправедливости, а это одно из главных качеств мусульманина. При этом под сопротивлением я имею в виду борьбу за свои религиозные, человеческие права строго в рамках существующих законов. Я подчеркиваю - в рамках российских законов. Мы же имеем сейчас полную апатию. Конечно, какие-то визуальные успехи есть: открываются медресе, издаются книги, люди ездят в хадж.

В хадж едут десятки тысяч мусульман, но мусульман не видно. В западных странах, если в городе есть 10-20 тысяч мусульман их видно на каждом шагу, там какая-та мусульманская общинная жизнь кипит. Чисто визуально кажется, что в таком, например, маленьком городе как Мальма в Швеции мусульман больше чем в Казани. Половина населения мусульман, а их практически не видно. Где они?

Но если пойти в Старо-татарскую слободу, где самая большая концентрация мечетей, медресе, мусульманских магазинов, то мусульмане будут попадаться на каждом шагу...

Ты хочешь сказать, что мусульмане только вокруг этой слободы должны ходить? Да, в мечетях их много, а, когда по городу ходишь, это не ощущается. А в городе ведь половина населения мусульмане! В Москве 2 миллиона мусульман, но их и там не видно. Такое ощущение, что мусульман просто нет. Они ни чем не отличаются, ни поведением, ни одеждой, ни манерами общения. Мусульманин вышел за пределы мечети и его не отличишь от других. Не зря же Пророк, предостерегая от подобного, сказал, что "Тот, который подражает какому-либо народу, то он становится одним из этого народа". В этом хадисе заложен очень большой смысл. Что-то должно отличать мусульман от не мусульман, хотя бы внешне или поведением. Ведь древние булгары приняли ислам от арабских торговцев, отмечая их достойные благие качества, верность слову и справедливость. Сегодня во многом произошла перестройка повседневной жизни, перестройка мышления в соответствии с теми условиями, в которых мы живем. И это, если человек не воспитывает в себе качества, предписанные его религией, то все это постепенно растворяет его индивидуальность, размывает характерные для мусульманина черты.

На сегодняшний день восемьдесят процентов татар, которые ходят в мечеть являются т.н. "жомгистами", то есть людьми, которые только на жомга-намазы ходят. Да, какая-та часть ходит за зухр намазы. Подавляющая же часть наших татар это "гаитчеляр" (то есть те, кто только на праздники ходит). Это же не нормально. Вот в чем беда наших мусульман, а тут еще все чаще и чаще раздаются голоса о необходимости нашей интеграции в современное общество! Кто может сказать, что мы не достаточно интегрированы? Интегрированы на столько, что большинство нашей молодежи свой родной язык забыли, не говоря уже о религии, а те которые знают не всегда готовы на нем говорить.

20 лет назад и на жомга-намазы не ходили. Может это все-таки постепенное движение вперед?

Прошло много времени - почти 25 лет. За это время целое поколение выросло. Это не малый срок. Проблема в том, что наша проповедь в мечетях схоластическая, слишком общая. В проповедях много пустых слов. Почему молодежь уходит в радикальные формы деятельности? Расскажу на примере: приходит молодой человек в мечеть в среднестатистической деревне, там сидит среднестатистический мулла. Этот мулла парню говорит: "Ты садака положи и дога мы прочитаем". Вот и весь ислам! Молодые люди видят такое отношение и разочаровываются. Много мулл, которые хотели бы вообще приватизировать мечети. Но роль мечети испокон веков была в том, что это был общественный центр, там люди регулярно собирались по разным поводам. Там все вопросы обсуждали. Пророк из мечети отправлялся в путешествие и в мечеть после путешествия возвращался. Мечети сейчас не исполняют тех функций, которые должны исполнять. Поэтому молодежь уходит в полуподвалы, создает свои группы, которые почему-то правоохранительные органы нарицательно называют "джамааты", вкладывая в это старое доброе татарское слово негативный смысл. И вот эта молодежь собираясь вместе стараются реализовать свои идеи, религиозные устремления. Однако отсутствие каких-то знаний, наставления, наличие присущего молодежи максимализма приводит к их обособленности, к желанию создания своего идеального общества, уходя иногда в чем то в утопию, а потом эти же муллы обвинят их, что они экстремисты -вахабисты используя уже отжившие ярлыки.

В Казани конечно же ситуация немного другая. Здесь Гусман хазрат собрал хорошо образованную команду, здесь достаточно мусульманских учебных заведений, в которых учится много молодежи. Казань вообще становится значимым религиозно-культурным центром внутренней России, здесь проходят крупнейшие мусульманские, в том числе и международные мероприятия. Пример Казани, Татарстана во многом показателен.

Что касается проповедей в мечетях. На ваш взгляд, на каком языке должна вестись проповедь в мечетях? Знаю, что в Москве были споры по этому поводу: одни настаивал на том, чтобы проповедь велась на татарском, другие требовали русскоязычной проповеди. Даже в Казани появились мечети, где проповеди стали на русском читать. Например, в Бурнаевской мечети. Какой ваш взгляд на этот вопрос?

В мечети должна быть проповедь на общепонятном языке. В Москве надо на русском языке проповедь читать, ведь если по-татарски вести проповедь это создавать муку людям. Когда человек не понимает смысла - это просто потерянное время. А заставить людей ради проповеди учить татарский язык невозможно. Надо сначала многих татар татарскому языку еще научить, а потом уж возможно, хотя это не реально, требовать этого от дагестанцев, чеченцев, таджиков. И почему они должны сидеть и напрягаться?

А в Казани я думаю, надо из потребности исходить. Тут и русскоязычные мечети должны быть. Но в Татарстане использование татарского языка оправдано, потому что здесь самое большая концентрация татарского населения. Но ведь в московских мечетях татар менее десяти процентов. Поэтому нет никакого смысла затягивать проповедь: на арабском, татарском, а потом еще русском. Еще надо учитывать то, что люди отпрашиваясь с работы, через всю Москву едут в эти маленькие тесные мечети. При этом большинство молящихся сидят под открытым небом, под дождем, под снегом. И слушать проповедь на языке, который не понимают им сложно, это вызывает у многих раздражение.

Вообще в мечетях должны быть единомышленники, они должны строиться по махаллинскому принципу и это самый лучший вариант. Н мой взгляд, у нас есть 2 вида мечетей. В первом виде, самом распространенном, есть четкое разделение на администрацию мечети и прихожан. Администрация мечети чувствуют себя полными хозяевами, а прихожане (приходящие и уходящие) не имеют элементарного права голоса. Во втором виде такого четкого разделения нет, здесь есть полноценный джамаат. В таких мечетях есть лидер, которому права делегировали сами мусульмане. Это не просто назначенный имам, его выбирают сами мусульмане, они за ним следуют, его финансируют. И это реальный лидер общины мусульман. Такие общинные мечети самодостаточны. Они не нуждаются ни в арабских, ни в государственных деньгах. И такие мечети у нас постепенно появляются.

Нафигулла хазрат, вы являетесь муфтием Азиатской части России, но при этом ваша резиденция находится в Москве. Вы сами постоянно проживаете в российской столице. Почему?

Мне совершенно не обязательно постоянно находится в азиатской части. По своей функции я больше координатор, у нас нет жесткого регулирования. Мое постоянное присутствие в российской столице полезнее, потому что здесь я занимаюсь поиском средств для наших управлений, помогаю решать те вопросы, которые невозможно решать на местном уровне. Поэтому мое постоянное пребывание в Москве оправдано.

Вообще у нас мечети, в какой-то мере самодостаточны. В большинстве ведется активная работа, на местах есть реальные лидеры. Бывают, конечно, проблемы, но мы их стараемся совместно решать. На самом деле, работа у нас поставлена так, что мечети имеют много свободы. У нас плюрализм есть. Например, под нашим управлением есть и ханафитские мечети, и салафитские, и придерживающиеся тарикатов, главное условие к ним, чтобы они не сеяли смуту между мусульманами и не нарушали закон. Это главное. А, где человек руки держит во время намаза это уже не наше дело. И что же мне запрещать то, что разрешали величайшие ученые прошлого? Глупо.

Ни для кого не секрет, что в мусульманской умме России нет единства. И речь даже не о пресловутом разделении на кавказскую и татаро-башкирскую уммы. Среди татар-мусульман нет единоначалия. У нас множество Духовных управлений, которые работают под эгидой либо Совета муфтиев России, либо Центрального Духовного Управления Мусульман. Некоторое непонимание, которое имеется между ними, мало способствует объединению. Гусман хазрат Исхаков отметил, что сейчас сложно говорить о едином муфтияте. Какие на ваш взгляд должны создаться условия для объединения и, например, сближения СМР и ЦДУМа?

Дело в том, что сначала должен начаться диалог. Однако для начала этого диалога необходима, какая-та основа, но СМР, который я представляю, и ЦДУМ по многим вопросам стоят на диаметрально противоположных позициях. Например, нас не устраивает то, что в ЦДУМ часто говорят о верховенстве в стране РПЦ. По нашему мнению, в поликонфессиональной стране верховенство какой-либо религии над другой невозможно. Также не совпадают наши позиции по вопросу обязательного обучения школьников, в том числе и детей татар, которые зачастую не знают основ своей религии, основам христианства. И это важнейшие вопросы, которые являются не просто спорными вопросами, а являются мерилом искренности человека в исламе. Я пока просто не вижу почвы для объединения этих позиций.

Действительно, сейчас сложно представить себе в России единого муфтия. Для того чтобы он появился необходимо, чтобы мусульмане сами выбрали себе такого человека и объединились вокруг него. Настоящий исламский лидер в России должен быть глубоко образованным, дипломатичным, но при этом бескомпромиссным в принципиальных вопросах отстаивания интересов ислама и прав мусульман.

Совет муфтиев России располагается в Москве, Центральное Духовное управление мусульман в Уфе. Может ли Казань в этой ситуации оказаться тем объединительным центром, который будет решать все существующие недопонимания? Кстати, вы согласны с мнением, Камиля Исхакова, что столицу Татарстана можно назвать исламской столицей в России?

Конечно же, история, благо Казани, наделенное Всевышним может стать основой мусульманского объединения России. У нее есть все предпосылки для этого. Здесь проводится очень много важных мусульманских мероприятий международного значения, Казань это центр мусульманского образования и книгопечатания в нашей стране, известный сегодня во всем мире.

Однако слова Камиля Исхакова это скорее некоторый аванс, нежели, констатация реального положения дел. На мой взгляд, Казань еще полностью не реализовала свой потенциал даже в рамках Татарстана. Становление Казани как главного мусульманского центра до конца еще не прошло. Но процесс, мне кажется, идет и, идет достаточно интенсивно.

Гусман хазрат Исхаков сказал, что большим шагом вперед стало уже то, что российские муфтии стали собираться вместе для решения таких важных вопросов как организация хаджа. Может, если и дальше все муфтии России будут собираться на таких объединенных съездах, можно будет найти больше точек для соприкосновения?

Безусловно, это важно. Уже сейчас в структуре ЦДУМ есть люди, с которыми мы тесно сотрудничаем, и чем чаще мы будем встречаться на таких съездах, тем больше пользы для российской уммы. Ведь на таких мероприятиях, как конференция по хаджу, мы решаем важные общие для всех мусульман страны вопросы.

Возможен ли, в таком случае, некий объединенный съезд СМР и ЦДУМ, например, с чем-то вроде Координационного центра в Казани? На таком большом мероприятии обсуждались бы насущные вопросы мусульман России. Ведь ситуация такой раздробленности негативно сказывается прежде всего на рядовых мусульманах, которые порой просто не знают за кем следовать и оказываются вовлеченными в конфликтные ситуации.

Появление такой структуры, как Координационный центр это интересное предложение, но мне сложно представить совместный съезд на уровне лидеров СМР и ЦДУМ. Не сейчас.

Действительно, совместные собрания лучше проводить не в Уфе и не в Москве. Казань в этом отношении самое лучшее место. Так как у нас уже был неудачный опыт проведения совместного мероприятия в Уфе, тогда руководство ЦДУМ заявило, что все прибывшие в Уфу представители СМР покаялись и признали его лидерство. Такое неприемлемо.

Спасибо Большое, Нафигулла хазарт, за интересную и содержательную беседу.

Беседовал Данис ГАРАЕВ