Путеводная звезда для осужденных: памяти Касыма Нуруллина

Касым Нуруллин или, как его все называют, Касым бабай – непубличный человек, его немногие знают, хотя он очень много сделал для общества. Спрашивая тех, кто знал его лично, была поражена, с каким уважением и рвением поведать о нем миру отзывались собеседники: «Оооо, Касым бабай! Все что нужно, расскажу с превеликим удовольствием!», – говорили мне по телефону

Смотрите также: Ислам в колониях. Подвиг веры Касыма Нуруллина

Имя Касыма Нуруллина многим ни о чем не скажет. «Наше упущение, что о нем мало знают. Это ошибка не только Управления Федеральной службы исполнения и наказания, а в первую очередь Духовного управления мусульман, которые не запечатлели этот феномен», – считает Рафаэль Давлеев, заместитель начальника территориального УФСИН России по РТ.

О Касыме Нуруллине сняли хороший фильм, издали две книги, одна из которых негативная, кстати. Но не говоря о плохом, поговорим о том, насколько важной личностью, человеком-легендой, человеком эпохи стал для осужденных людей Касым бабай Нуруллин, этот обычный татарский старец с длинной седой бородой.

Касым бабай стал первым, кто занялся духовной поддержкой и помощью осужденным. Сегодня его дело активно продолжается: поддерживается УФСИН России по РТ, ДУМ РТ и социальными проектами частных лиц. Если бы изначально он правильно не заложил работу, она не была бы столь масштабной.

Кем был Касым бабай (Касым Нуруллин)?

Касым бабай не был хазратом или имамом мечети. Он – простой пенсионер, некогда работавший на заводе КМПО. В свое время избирался народным судьей, депутатом райсовета. За свои заслуги награжден орденами Красного Знамени и «Знак Почета». При этом приблизительного с 60-70-х годов прошлого столетия совершал намаз у себя на работе. Вспоминая, будто выученный наизусть урок все о нем рассказывают: «Когда остальные ходили на перекур, Касым бабай стелил намазлык и молился. Он не выпячивал свою религиозность, она была у него в сердце».

После этих слов фраза «вера в сердце», или вера в душе, как еще говорят, зазвучала для меня по-новому. Обычно так говорят те, кто не совершает намаз: «Молитва – это показуха, а вера должна быть в душе», – говорят они. И, смотря уже сегодня на образ Касым бабая, понимаешь, что вера в душе – это как раз тогда, когда читаешь намаз вопреки всем и всему, без оговорок и оправданий, без демонстрации и страха перед людьми. Делать это так, как делал в свое время этот скромный человек.

Ильдар Шамсутдинов

«За это его много раз бюро вызывало на собрания. Обвиняли в том, что он разлагает дисциплину. Но на этом все и заканчивалось. Ни бюро, ни обком не смогли его переубедить и выгнать с работы, так как он был передовиком производства»,

«Его можно назвать сподвижником ислама, человеком, который пришел сердцем к исламу, без указания. Он простой, а не начальник с каким-то там образованием. Обычный человек. Я даже никогда его отчества не знал. Мы все его называли просто Касым бабай. И я, и начальник Управления Дауфит Закирович Хамадишин. И как такое перерождение в этом человеке произошло? Как он понял, что заключенным тоже нужна помощь? Вот что может спасти человека в местах лишения свободы? Это только вера. Вера, что их ждут дети, семья, и более высокая вера, – это вера в добро. Уголовно-исполнительная система с метастазами ГУЛАГа не давала этого. Сейчас, конечно, стало лучше», – удивляется Рафаэль Ганиевич личности Касыма бабая.

Вспоминая Касыма бабая, многие в первую очередь отмечают его доброту и честность. Его уважали не за слова, а за дела. Если он скажет и пообещает, то непременно выполнит. Его любили, потому что он никогда за спиной не обсуждал и не осуждал других. Касым бабай не боялся говорить правду в глаза, не терпел ложь и сам не лгал. Он делал все ради Аллаха, а не ради прославления. Даже когда ребята из колонии выиграли конкурс чтения Корана, призом которого была поездка в хадж, все единогласно решили отправить Касыма бабая. Но он долго отказывался, находил причины не ездить. Настолько человек был скромный!

Читайте также: Мусульманская этика и повседневность

«Касым бабай нес добро и скрывал это. Он готовил все для ахирата, а не ради славы среди людей. Многие думают, что он начал заниматься этим из-за личных проблем в семье, потому что кто-то из близких попал в тюрьму. Нет, этот человек просто хотел помочь людям ради Всевышнего. Он искал то, где можно заработать аджр. Инвалидами занимаются, сиротами занимаются, а заключенными – нет. Он нашел эту нишу, где нужна была помощь»,

Азат Гайнутдинов. Источник фотографии: kazan.beformata.ru

Один из его учеников, Ильдар Шамсутдинов, почитающий Касым бабая как отца, рассказал историю, подтверждающие эти отзывы:

«Он меня научил многому, доброму и хорошему. Однажды он рассказал занятную историю, как в 80-х годах пытался поехать в хадж. Это один из первых хаджев в СССР. Собрал он документы, подал заявление в заводской совет. Прошение долго рассматривали, и, не найдя причин для отказа, позволили поехать. Далее следовала процедура в КГБ. Ему задавали вопросы, интересовались всеми родственниками до седьмого колена. Когда и КГБ дали добро, Касым бабай очень обрадовался. Однако счастье было недолгим. Ему велели сотрудничать с КГБ и стать доносчиком на своих товарищей. Для Касыма бабая это было ударом, и он отказался от всего, сказав, что такой хадж ему не нужен».

По словам современников, Касым бабай был из тех людей, которые не любят давать интервью, он не любил фотографироваться. Он скрывал то, что делает. Через его искренность и богобоязненность осужденные люди стали проникаться исламом, верой в Бога, в прощение и исправление. Касым бабай говорил им: «Пророк Мухаммад с.а.в.с. велел прощать людей». Но слова не ограничивались пустой фразой, а подтверждались делами. Не раз, когда его обманывали, предавали, унижали, он умел прощать обидчика. «АльхамдулиЛлях! Лишь бы не садился снова в тюрьму, не совершал преступлений», – говорил он, не держа в сердце зла и обиды.

«Он показал ислам с правильной стороны: каким должен быть мусульманин. Это первый такой человек, которого я встретил в своей жизни, – рассказывает Азат Гайнутдинов, последователь и продолжатель дела Касыма бабая. – Когда на заводе он выиграл машину «Волга», то отказался от нее. Когда ему предложили увеличить жилплощадь, он снова отказался, говоря, чтобы отдали более нуждающимся, а ему и этого хватает. Он одевался очень скромно, не любил излишеств и роскоши».

Когда Азат Гайнутднов после освобождения предоставил ему для поездок машину, Касым бабай ездил по нуждам заключенных, но никогда не брал машину для личного пользования. Водитель оставлял его у мечети «Нурулла», после этого Касым бабай шел на остановку, садился на троллейбус и ехал домой в Московский район.

Первые встречи с Касым бабаем и как велась работа

«Самым первым человеком, который проторил эту дорогу, благодаря кому были построены мечети в колониях, это был Нуруллин Касым бабай, – рассказывает Рафаэль Давлеев. – Не буду лукавить, первая реакция на этого человек была настороженной. Почему? Потому что дело было новое, у самих сотрудников познания были очень поверхностные. У меня было только одно – глубокое убеждение в том, что это нужно. Но как это воплотить? Мы ошибки наделали в 90-е годы. Не глядя приглашали различных адептов. Они посеяли не те зерна. И тут появился Касым бабай – человек, не имеющий фундаментального образования, не закончивший какие-нибудь медресе, исламские университеты как Аль-Азхар, это просто бытовой мусульманин. И этот человек нашел самую болевую точку людей».

Когда Ильдар хазрат Шамсутдинов, ныне имам-хатыйб одной из российских мечетей, впервые встретил Касыма бабая, то сразу же был поражен: «В один из красивейших дней Касым бабай переступил наш порог. Господи, какой это был человек! Он излучал свет, и этот свет наполнил нашу комнату!», – не сдерживая слез и восторга вспоминает Ильдар хазрат.

Ильдар хазрат Шамсутдинов

«С Касым бабаем я познакомился в ИК№2 в 2000 году, – начинает свой рассказ с воспоминаниями Азат Галимзянович. – Я слышал, что там есть мечеть. Мне все твердили про него. Помню, он всегда улыбался, когда здоровался. Подойдет, улыбнется, достанет маленькую сосательную конфетку и даст ее. Мы там такие парни, деловые стоим, а он с нами по-простому. Говорил только на татарском. «Татарский знаешь? Какая статья? Ой, какой хороший парень, не устанешь вас бить!», – отвечая на статью про разбой, говорил с улыбкой и добротой. Он в нас не видел заключенных, в отличие от других людей».

Чтобы понять, какую работу проделал Касым Нуруллин, я хочу привести разные взгляды вышеупомянутых людей, которые эту работу не только видели, но и прочувствовали.

Рафэль Давлетов, заместитель начальника УФСИН России по РТ:

«Начало 90-х годов. Распад СССР, распад межкооперативных связей между колониями. Та колония, которую он выбрал для основных посещений, по кооперации изготавливала задвижки практически для всей страны. И вдруг эти связи оборвались. И более нескольких тысяч осужденных остались без работы. А что это значит? Значит без заработной платы. Обстановка была очень тяжелой. У нас начались перебои с поставкой продуктов питания. Был хаос после развала, не было идеологии, что привело к вакууму, который нужно было заполнить. И Касым бабай вовремя здесь оказался.

Он брал разрешение приходить к заключенным и разговаривать с ними. Никто не был против, наоборот, после его посещения люди немного менялись в хорошую сторону. И так шаг за шагом он завоевал авторитет большого количества осужденных. Чем? Прямотой, добротой и самое главное бескорыстием. Он не получал за это заработную плату, а делал все от души. Когда он сделал молельную комнату, начальник колонии начал замечать, что люди, пришедшие в ислам, меняются в лучшую сторону. А что еще надо руководителю?

Легких лет в России не бывает. У УФСИН тоже были сложности. Было тяжело. Москва не благоволила, тем более, когда узнали, что есть радикальные течения в исламе. И, казалось бы, религиозный вопрос должен был уйти на второй план, но Касым бабай не давал этого сделать. Тогда мы не уделяли ему должного внимания. Но он был в наступательной позиции. Сидел в приемной, чтобы зайти с просьбами о том, что им нужно в колонию: организовать чтение Корана, например. Когда бы мы ни приходили, он всегда был там. Он возьмет за рукав и начинает говорить: «Рафаэль Ганиевич, не оставляйте парней, нужно вот этому помочь и этому. Зачем этого направили в штрафной изолятор? Он хороший парень, я за него ручаюсь!». Понимаете, он за каждого ручался, за каждого боролся! Когда этот осужденный стоит на плацу, что-то бурно рассказывая, увидев Касым бабая, сразу же успокаивается, утихает. Весь вид меняется: перед Касым бабаем стоит уже не преступник, не местный авторитет, а обычный мальчик. Касым бабай начинает его отчитывать: «Ну, что ты наделал? Почему ты меня позоришь?!». Авторитет был огромный! Осужденные его стыдились и очень уважали. Со стороны бы удивились, что за дедушка подходит и отчитывает заключенного?

Эта борьба за души людей, говоря профессиональным языком, ресоциализация, именно так и происходит».

Азат Гайнутдинов, генеральный директор Центра реабилитации и адаптации бывших осужденных, член Общественной палаты РТ:

«Его жена Зайнап апа тогда говорила: «Зачем ты туда ходишь? Думаешь, от них будет хоть какой-то толк?». Тогда Касым бабай отвечал: «Если в год будет хотя бы один человек, я ради него одного буду ходить туда». Представляете?! Он работал на качество, а не на количество.

Бывало так, что бывшему осужденному нужно ехать в Узбекистан или Таджикистан, он приводил к себе, кормил, поил, давал одежду, они у него мылись, ночевали, а потом Касым бабай на свои деньги мог купить билет и отправить человека в путь. У него ночевали и родственники осужденных, которым некуда было пойти. В его двухкомнатной хрущевке было пристанище для путников.

Если он шел на плацу, а там курили те, кто несколько преступлений совершил, даже людей убил, они сразу прятали руки, опускали голову, увидев его. И это русские, немусульмане. Он мог их отчитать как мальчишек. Почему его так слушались? Он не делал различий между людьми. Если завозили мясо, то не только в мечеть. Он всегда говорил: «Не выпускайте, не покормив того, кто зашел в мечеть! Кормите тех, кто в карцере, больных!». Он надеялся, что это смягчит их сердца. Его поведение вызывало уважение абсолютно всех. Если он узнавал, что человек бросает пить и курить, он плакал от счастья.

Знания он распространял через хазратов, которых приглашал в колонию. Приходил теперь уже бывший муфтий Гусман хазрат Исхаков, пропавший в этом году Сулейман хазрат Зарипов, преподаватель из «Мухаммадии» Зульфат хазрат Габдуллин и еще другие лекторы.

Касым бабай всегда помогал, бегал туда-сюда по просьбе людей: что-то взять, подписать, занести. Иногда даже плакал, когда ему не давали выполнять обещанные дела. «Ну, зачем со мной, старцем, так поступают?», – горевал он.

Тем не менее, Касым бабай не бросал начатого дела. Я его тогда не понимал, зачем все это ему нужно? Думал, чокнутый какой-то. Лишь потом, видя всю его работу и заботу, я начал проникаться уважением к нему, а потом и любовью. Мне казалось, что он меня ближе всех видит, больше всех любит. Потом я узнал, что каждый про себя так думал, что Касым бабай именно к нему лучше всех относится. Первый мой никах именно он мне прочитал», – добавляет Азат Галимзянович, который теперь сам встал на намаз, соблюдает каноны ислама.

Ильдар хазрат Шамсутдинов, имам-хатыйб:

И.Шамсутдинов

«Когда в конце 90-х годов в колонии был кризис, наступил голод, от которого многие умирали, рыскали по помойкам в поисках еды, администрация колонии старалась что-либо придумать, чтобы накормить нас, но тщетно. Родственникам разрешили привозить продукты питания, но и этого было недостаточно. От истощения люди на проверке падали без сознания. Касым бабай, видя наши страдания, открыл волонтерское движение. Казанцы откликнулись и стали помогать. В мечеть ИК № 2 стали привозить мешками хлеб и завозить растительное масло. И ведь он на собственных плечах таскал эти мешки. Говорил, что это его ноша, которую он должен тянуть. Никому не разрешал помогать ему. Не знаю, откуда он брал средства, наверно, всю свою пенсию на нас тратил. В то время на пятикратный намаз ходило около 75 мусульман. Он тогда всех нас спас!

Касым бабай раз или два в неделю приходил и всегда приводил нового хазрата на проповеди. Когда я спрашивал: «Когда мы освободимся, сможем работать имамами?», он отвечал: «Не старайтесь быть имамами, а старайтесь быть устазами».

Он также каждый год организовывал Курбан байрам. Это были самые счастливые дни рядом с таким великим человеком, да помилует Аллах его душу и введет в Райские сады!».

Больше такого человека нет

Территориальное Управление Федеральной службы исполнения и наказания России по Республике Татарстан продолжает дело Касым бабая. Поскольку частенько появляясь у руководства, он озарял своим присутствием все вокруг, все почувствовали его уход.

Рафаэль Давлеев

«Он так незаметно ушел. Когда он перестал появляться у нас, появилась пустота, – вспоминает Рафаэль Ганиевич. – Как-то я спросил, куда подевался Касым бабай, на что мне ответили, что он покинул этот мир. К сожалению, я находился в отпуске, когда это произошло. Лишь после его смерти ко мне пришло осознание значимости этого человека для нашего общества. Этот человек посвятил себя таким людям. Я не хочу сказать «отвергнутым», а может быть и правильно так говорить. От кого-то отказалась семья, друзья, близкие. Они же совершили преступление, и не одно. Даже сегодня, заходя в мечеть, не нужно забывать, что это все-таки осужденные люди. С другой стороны, нужно помнить, что рано или поздно они выйдут на свободу. И какими они выйдут? Будут распивать алкоголь и пойдут совершать новые преступления или исправятся? Недавно мы с муфтием РТ Камилем хазратом Самигуллиным посещали ИК№5. Имам мечети этой колонии как раз через два дня должен был освободиться. Я был удивлен, когда он заплакал, говоря об этом. Казалось бы, человек должен радоваться, а он так прикипел всей душой, что теперь боялся, сможет ли найти себя в жизни там.

Все, что сейчас у нас есть – это заслуги Касым бабая. Наверно, он был бы счастлив, а может, нашел бы за что и отчитать. Он был полон энергии и двигался к цели. Он заряжал своей идеей других. Его искренним желанием было изменить людей. Он встречался с ними после выхода на свободу, а если кто-то снова сходил с прямого пути, он находил их, разговаривал снова.

Касым бабай был первопроходцем, а первым всегда бывает тяжело. Благодаря своему напору он достиг результата. Он делал всё бескорыстно. Более того, он даже вкладывал из собственных сбережений. На свою пенсию покупал нужные вещи. Однажды я сказал, что самая главная проблема для УФСИНа теперь – это поиски Касым бабая. Нет пока таких же, хотя есть хорошие ребята».

Рафаэль Давлеев. Источник фотографии: helpprison.ru

Азат Гайнутдинов

Читайте также: Азат Гайнутдинов рассказал о помощи заключенным в Татарстане

Азат Гайнутдинов активно продолжает работу с бывшими осужденными, развивая социальную программу ресоциализации. Но все перемены в нем не были разовыми, даже после освобождения Касым бабай Нуруллин не покидал своих подопечных: «После освобождения я стыдился, что еще не свершал пятикратный намаз, поэтому боялся с ним встречаться. Он меня ругал: «Почему не приходишь ко мне? Почему намаз до сих пор не совершаешь? Ты что, не боишься Судного дня?!».

Он, наверно, делал за меня дуа, поэтому у меня все сложилось хорошо после встречи с ним. Благодаря Касым бабаю сотни ребят встали на путь исправления.

Не все в его жизни было гладко. Его обвиняли в ваххабизме, говорили много плохих слов в его адрес, из-за которых он плакал, переживал. Те, кто пытается возвыситься за счет религии, Аллах в конце концов унижает. Кто же терпит унижения из-за религии, этих людей Аллах потом возвышает. Так и произошло с Касым бабаем. Вы думаете, счастливы те, из-за которых он перенес много боли и страданий? Ему было очень тяжело! Он прошел через унижения, делая свою работу ради довольства Всевышнего, как проходили наши пророки, мир им. И теперь я уверен, он получит свой удел от Аллаха.

В 2006 году он начал постепенно болеть, говорить, что сердце сжимает. Несмотря на это, в Бурнаевской мечети во время таравих намаза сидел в первых рядах. И сидел до конца. Каждый год в Бурнае проводил ифтар, ежегодно резал курбан. Сейчас проводить ифтары в мечетях стало традицией, а тогда он был одним из первых, кто начинал это. Никто не знал, что он проводит ифтар».

Читайте также: Чудесный месяц по-казански: большой репортаж об ежедневных ифтарах в столице Татарстана

Ильдар Шамсутдинов

На странице в Live Journal в заметке «Я устал от смуты» от 27 ноября 2012 г. рассказывается о Касыме бабае. Я познакомилась с автором поста Ильдаром Шамсутдиновым, который теперь стал имамом. В разговоре по телефону он с дрожью в голосе, волнением и воодушевлением вспоминал человека, который сыграл самую важную роль в его жизни:

«Выйдя на свободу, я первым делом поехал в мечеть «Нурулла», где на полуденном намазе встретился с Касым бабаем. Он меня пригласил в гости. Они с женой знали, что в этот день я выхожу на свободу и приготовились к моему приходу. Его жена испекла тогда вкусную татарскую выпечку.

По любому случаю я обращался к нему. Рассказывал про легкости и трудности, возникающие у меня в работе в качестве имама. Он мне говорил: «Терпи, и Аллах тебя вознаградит!». Его наставления и поддержка помогали мне.

В его глазах я видел гордость и радость, что его труды имеют плоды! Мне сейчас очень тяжело. Он покинул нас 5 декабря 2008 года. Касым бабай – мой любимый учитель. И даже сейчас он для меня как маятник. Я живу и работаю, чтобы не ударить в грязь лицом, не подвести его. Только благодаря ему я стал тем, кто есть сейчас. Я не знаю, что было бы со мной, не встреть я его тогда. Для меня он ближе всех людей на свете!

Он нам был великим наставником и отцом. Когда я вспоминаю все это, у меня на глазах наливаются слезы. Господи! Касым бабай для меня был всем! Он заменил мне отца. Сейчас нет человека, с кем мог бы без боязни посоветоваться!».

Говорят, порой не нужно стремиться изменить весь мир, достаточно поменять мир одного человека, что и сделал Касым бабай. Он хотел наставить на правильный путь хотя бы одну жизнь, а помог тысячам людей. Он изменил целый мир, закрытый от нас за колючей проволокой; мир, о котором не принято говорить. Он говорил: «Даже у безнадежных есть надежда». И эта фраза стала началом перемен многих судеб. Пока жива надежда, есть вера, люди будут любить и творить добро. И тому примером является Касым бабай Нуруллин.

Алина Хакимзянова