Советская власть и Коран Усмана ибн Аффана

В период правления халифа Усмана (по другому написанию — Османа) бен ал-'Аффана — в 25—35 гг. хиджры (644—656 гг. по григорианскому календарю) под руководством Зайда ибн Сабита и Абдуллы бен Зубейра лучшие каллиграфы воспроизвели шесть идентичных списков Корана.

По одному списку было направлено в Мекку и Медину, один список Усман оставил у себя, три оставшихся отдал в подвластные вилайеты.

Эти экземпляры играют роль эталона, чем и определяется их совершенно исключительная значимость для исламского мира. Любое издание Корана должно иметь слова исна'да (ссылки): «Сей Коран в точности соответствует Корану Усмана».

Список Усмана (Османа) привез в Самарканд, по одной из версий, эмир Тимур Курагани.

После завоевания Туркестана русские войска фактически захватили этот Коран, хотя юридически это выглядело как продажа — была оформлена купчая крепость.

Но этот экземпляр уникален, он не имеет цены. Коран был поднесен царю, и Николай II распорядился направить его в Императорскую Публичную библиотеку.
После Октябрьской революции, а именно 1 декабря 1917 г., в Наркомат по делам национальностей обратились мусульмане Петрограда с ходатайством о передаче «священного сокровища, достояния всего мусульманского мира».

Однако нарком И. В. Сталин отказал им в этом. Делегация обратилась к В. И. Ленину, и он распорядился немедленно выдать мусульманам Коран Османа, причем под этим распоряжением стоит подпись Сталина. Выполнить это распоряжение Ленин поручил наркому по просвещению Луначарскому, который направил соответствующее распоряжение директору Библиотеки академику Д. Ф. Кобеко.

Однако Совет библиотеки саботировал это распоряжение.
Вопрос о выдаче Корана через несколько лет, в 1923 г., рассматривался ВЦИКом, принявшим декрет «О передаче Корана, вывезенного из Туркестана царским правительством, в распоряжение мусульман Туркменистана».

Коран был передан высшему тюркскому центральному духовному управлению в торжественной обстановке.
В специальном вагоне и под усиленной охраной священную книгу отправили сначала в Уфу, затем в Ташкент, в Духовное управление.

Позднее он был затребован в Музей народов Узбекистана под предлогом необходимости усиленной защиты от возможных посягательств.

В 1989 г. правительство Узбекской ССР передало древнейший список «Мусхаф Усмани» IV курултаю мусульман Средней Азии и Казахстана.

Столь причудливо судьба распорядилась этим редчайшим документом. И все же в судьбе Корана Османа есть еще один своеобразный и очень интересный аспект.

Оказывается, с подлинника этого Корана была оперативно напечатана факсимильная копия. Ныне он хранится в библиотеке Московского высшего духовного исламского университета.

Это факсимильное издание большого формата, в деревянном переплете, обтянутое голубым бархатом.
На обороте первой стороны переплета содержится поистине драгоценная надпись, исполненная типографским способом: «Самаркандский куфический Коран. По преданию писанный собственноручно халифом Османом (644—656) и находящийся в Императорской С.-Петербургской Публичной библиотеке. Издано при С.-Петербургском Археологическом институте С. Ив. Писаревым. (Факсимиле). С.-Петербург, 1905».

Та же надпись повторена по-французски.

На первой странице еще одно сообщение: «Печатано с разрешения С.-Петербургского Археологического института. Директор института профессор Н. Покровский. Издано в количестве 50 экземпляров, в продажу поступило 25 экз. по цене 500 руб. каждый».

Печатался Коран в Картографическом заведении Д. Руднева в Новом переулке С.-Петербурга.

Факт такой публикации — свидетельство понимания важности первоисточника, огромного уважения к мусульманской культуре и вере, желания сделать более доступным представление о содержании и внешнем виде уникального религиозного и исторического документа, свидетельство оперативности издания и редкостных полиграфических возможностей того времени: факсимиле пергамента почти неотличимо от настоящего пергамена!
Изучение Корана в книговедческом отношении заслуживает продол-жения. Благодаря такому изучению история книги заметно обогатится.

Станет ярче видна роль исламского писания для мусульманского мира, в новом контексте будет продемонстрирована социальная и духовная функция Книги.

Станет ясно, что мусульмане — самые преданные ее друзья, ведь вера в Священные Книги является третьим (всего их шесть) принципом Имана (веры).

Опубликовано в журнале «Мусульманка» , адаптировал Леон Бедоев