Языки Османской Империи

Цена отчуждения от самих себя

Государство османов, как и все известные в истории империи, являлось многонациональной, мультикультурной системой, в которой функционировало множество языков. В этих системах, опирающихся на экономическую выгоду и контроль над входящими в их состав землями, для центра не имели значение язык и вера управляемых народов. Если элементы, входящие в империю, выполняли свои обязанности перед центром (как правило, экономические и военные), власти не вмешивались в их образ жизни. Так было в Римской империи, Персии, Монголии. Так было и в Империи османов.

Так как в Византийской империи не было какого-либо культурного планирования, со временем она эллинизировалась, по этой же причине значительная часть монголов отюречились или иранизировалась. Немало и тюркских государств, которые, подобно болгарам, ассимилировались под влиянием культуры народа, под власть которого они попали.

Также очевидно, что государственная система – это колесо, которое вращает язык. Каким бы небольшим ни был центр, он может стать «государством», если только построит необходимую для ведения экономической и военной деятельности бюрократическую сеть. Многообразие культур гомогенизируется как раз этой бюрократической сетью. С укреплением этой сети усиливается и влияние элементов, представляющих государство и ускоряются процессы создание единой идентичности.

А элементом, позволяющим наладить функционирование бюрократической сети, всегда был «язык». В Римской империи это был латинский, в империях аббасидов и фатимидов – арабский, в империи монголов – монгольский. У сельджуков, как память об империи аббасидов, языком управления остался арабский язык. Насколько простирается власть центра и его бюрократии, настолько же простирается и этот язык управления. Иногда он полностью ассимилирует местные языки, иногда оказывает слабое влияние на них.
Османская империя была создана и развивалась элементами, говорящими на тюркском языке. В процессе развития она испытала влияние сельджукской бюрократии, языками которой были арабский и персидские, но сумела адаптировать это к тюркскому языку и при поддержке тюркской интеллектуальной элиты без особых затруднений выработала свой язык бюрократии. В школах Эндерун[1] готовили бюрократов, хорошо знающих этот язык.

То, что большинство элементов, участвовавших в процессе развития, были в основном тюркоязычными, в значительной степени способствовало становлению турецкого языка как языка бюрократии от центра империи до ее окраин. Одним словом, официальным языком Османской империи с самого начала был тюркский.

Турецкий – язык межнационального общения

Джованни Молино, чей Итальянско-турецкий словарь был издан в 1641 г., отмечает, что на всей обширной территории, принадлежавшей Османской империи, в которой было 55 королевств и княжеств, 33 племени и языка, везде в повседневной речи использовали турецкий язык. Слова Молино «везде» и «в повседневной речи», конечно же, для каждого региона имеют свой смысл. Но очевидно, что спустя 2 века после завоевания Стамбула, в эпоху, когда границы ее земли были обширными, на всей территории Османской империи турецкий язык превратился в язык межнационального общения.

Турецкий язык в сфере управления, торговли и литературы получил распространение во всем государстве от Багдада до Сараево, от Кавказа до Магриба, став самой важной дорогой, ведущей к центру. Несмотря на свою объединяющую функцию, турецкий не стал единственным языком как в интеллектуальной, так и в повседневной жизни. Два основных языка господствующей в империи исламской культуры – арабский и персидский – всегда оставались в почете среди интеллигенции. Каждый образованный человек, помимо турецкого языка, знал и арабский с персидским. Если вся научная деятельность, начиная со сферы религиозных наук, осуществлялась на арабском языке, то персидский являлся языком литературы, будучи с почетом встречаем в текке, в первую очередь, у дервишей мауляви. Эти языки являлись не столько языками общения, сколько языками «для письма».

Эвлия Челеби, желая похвалить жителей Муглы, пишет о них: «Это настоящий анатолийский город, но жители его слишком городские, знают персидский» («Сайахатнаме», Т.9). Знание персидского языка было признаком городского человека, обладателя высокой культуры. Арабский же, помимо того, что был языком науки, был и языком повседневного общения для арабоязычного населения, которое проживало в Антакье.

Основываясь на «Сайахатнаме» Эвлия Челеби, самом живом и богатом источнике информации о языках Османской империи XVII в., можно утверждать, что народы, проживающие здесь, как правило, не забывали и свой родной язык. Эвлия Челеби упоминает такие языки, как венгерский, боснийский, сербский, хорватский, болгарский, греческий, русский, украинский, армянский, курдский, некоторые кавказские языки (абазинский, черкесский, грузинский, кабардинский). Мы можем утверждать, что было еще немало языков, которые Эвлия Челеби не перечисляет, например, македонский.

Общественный статус этих языков и их связь друг с другом насколько перепутаны, настолько и интересны. Например, мусульмане-хорваты, ведущие постоянные войны на границах Хорватии, которых даже хоронили вместе с оружием, в намазе Фатиху читали на хорватском. В Венгрии же были воины венгры и боснийцы, которые не знали турецкого языка. Каждая провинция Османской империи была, как минимум, двуязычной, часто же – многоязычной.

В современной Греции во многих районах говорят на двух языках. Салоники же многоязычны. Наряду с турецким в торговле широко применялся язык ладино. Жители города знали также греческий и болгарский языки, разговаривали на этих языках. Чем дальше на юг, тем чаще можно было увидеть, что в городах правящие классы и интеллигенция знают турецкий и разговаривают на нем. Простые люди же разговаривали на греческом.

Один диалект турецкого языка, на который сильное влияние оказал греческий язык, являлся языком повседневного общения для турков-мусульман Греции. В Афинах же на турецком не говорили вообще.

От балканских языков к курдскому

Далее на юг в Пелопоннесе во многих городах, таких как Триполи и Лепанто, турецкий был распространенным и служащим для межнационального общения языком. В некоторых регионах мусульманское население плохо владело «мусульманским», т.е. турецким языком. Эвлия Челеби, перечисляя языки, на которых в этих регионах разговаривали, отмечает разные диалекты греческого языка. Кроме того, в Греции одним из самых распространенных языков являлся албанский. Повседневными языками Балкан были болгарский, сербский, хорватский и венгерский языки.

Начиная от Эдирне в Анатолии начиналась область, где основным разговорным языком был турецкий. Эвлия Челеби приводит образцы слов из разных диалектов турецкого языка. Язык немусульманского населения он обозначает как «урумский». Челеби также пишет о неком народе в окрестностях Антальи и Аланьи, говорящем на «западно-турецком языке». Это «православные турки», в литературе известные как «караманлы».

Пишут о городах, селениях и деревнях в Средней и Восточной Анатолии, населения которых говорит на армянском языке, например, Сивас. Население городов знало армянский, т.е. это было многоязычные общество. Здесь необходимо отметить, что связи между тюрками и армянами, а, следовательно, и между тюркскими и армянским языками, очень древние и укоренившиеся. И в Турции, и за ее пределами армянские общины на протяжении всей истории использовали тюркские языки в религиозной практике и литературе. Первая типография, созданная армянами, начала действовать в 1567 году, в ней начиная с 1727 года начали печатать тексты на турецком языке армянскими буквами.

Еще одним языком, на котором говорили в Османской Анатолии, был курдский. Эвлия Челеби пишет, что к востоку от Дийарбаки разговаривают на курдском. Но примеры слов, которые он приводит, в своей основе, тюркские. Например, он приводит некоторые слова из языка, на котором говорят в Дийарбаки. Но это тексты, язык которых похож на азербайджанский. Но среди приводимых им примеров есть действительно курдские слова.

Правитель Битлиса Абдал Хан, которого неустанно восхваляет Эвлия Челеби, а также подробно описывает его трагическую историю, является хорошим примером того, как осуществлялась культурная деятельность в регионе. Абдал Хан, разговаривая с Эвлией Челеби, использовал один из диалектов азербайджанского языка. Абдал Хан, увлекающийся науками и литературой, перевел некоторые арабские и персидские книги на турецкий язык.

К какому бы народу ни принадлежал интеллигент Османской империи, он обязательно знал турецкий, арабский и персидский языки. Помимо этого, он, как правило, владел своим родным языком или еще какими-то языками региона. Таким образом, он был полиглотом. Бюрократические работы в государстве велись на турецком языке, но при необходимости использовали арабский, персидский, греческий. Начиная с XIX века к этим языкам присоединился и французский. Этот язык нашел свое применение в образовании и бюрократических делах, кроме этого, занял достойное место и в интеллектуальной жизни.

Хайати Девели
Источник: Журнал «DERİN TARİH», ноябрь 2012 г.
Перевод: www.islam-portal.ru
Хайати Девели – профессор, преподаватель филологии факультета литературы Стамбульского Университета.